От мучений, а потом голову ломать и думать:
«Как нам исправить всё то зло, что натворил он?»
Он натворил, пусть он и исправляет!
Пусть Бекингем вернёт себе дворянский
Статус тем, что перед смертью опровергнет
Весь вопиющий вздор и ту напраслину,
Что он на вас возвёл, желая пред народом
Вас очернить, чтобы поднять в стране
Восстание и вас лишить короны и престола!
Пусть он покается в делах богопротивных
И свою душу грешную спасёт! И пусть народ
Его на площади услышит и разнесёт об этом
Весть повсюду. И пусть глашатай огласит его
Признание и в городах, и в графствах
Королевства. Тогда уж и восстание в стране
У нас куда быстрей пойдёт на убыль,
И долгожданный мир скорей вернётся и
Обратит к другим занятиям важным,
Поскольку лучшего опровержения, милорд,
От вас уж не потребует народ. Уже тот факт,
Что Бекингема обезглавят, а не четвертуют,
Что полагается ему по тяжести вины
И по закону, сам убедительно доказывает то,
Что перед казнью он раскаялся в своём поступке,
Разоблачил и собственную клевету, и прочий вздор.
И вот тогда уже за этот его подлый оговор
Вас никогда и никто больше не осудит!..
КОРОЛЬ РИЧАРД.
Как вы сказали, дорогая, так и будет!
Вы тяжкий камень сбросили с моей души,
Задачу трудную с такою лёгкостью решив.
Пока я честь свою оплакивал, скорбя,
Вы снова мне вернули самого себя
И сделали способным править королевством.
Я ваш должник навеки, ангел мой небесный! (Целует её.)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина пятая.
2 ноября, 1483 года. Тюремная камера Бекингема в Солсбери. Бекингем, одетый простолюдином, сидит в кандалах на полу, покрытом соломой.
БЕКИНГЕМ.
Вот так конец! И кто бы мог подумать,
Что будущее страшное такое
Мне уготовано безжалостной судьбой!
А я ведь был рождён высокородным пэром,
Прямым потомком доблестных мужей,
Ведущих род от ветви королевской,
Династии прославленной Плантагенетов.
И этот свой высокий род я предал,
Вступив с французами в предательский союз,
Из-за чего и сделался врагом заклятым
Некогда близкого мне друга и кузена,
Добрейшего короля, Ричарда Третьего.
Теперь и сам себя жестоко я кляну
За то, что близко с ним этой весной сошёлся
И помогал ему корону получить.
Я тихо и спокойно жил при короле Эдуарде
И мужем был его свояченицы, леди Кэтрин.
Я был доволен положением тем высоким,
Что полагалось мне по службе при дворе.
Я был обязан угождать Эдуарду,
Присутствовать на праздниках придворных,
Супругом ласковым быть для моей жены,
Заботливым отцом для наших с ней детей.
Так нет, мне захотелось приключений!
Задумал я возвыситься над остальными
И Ричарду помог взойти на королевский трон.
Мне лавры графа Уорвика покоя не давали,
Вот я и возжелал той беспокойной славы,
Которой тешился создатель королей.
Я и забыл, что Уорвик плохо кончил
И был убит, сражаясь против Эдуарда,
Которому он сам же дал престол.
И так же глупо поступил и я.
Мне мало было Ричарда короновать,
И захотел я, пользуясь моментом,
Убрать своих врагов его руками.
И я помог ему и делом, и советом
Арестовать ближайших родственников
Королевы – и графа Риверса, и Вогэна, и Грея,
Что были им отправлены поспешно
В его йоркширский замок, Понтефракт,
И казнены там Генрихом Нортумберлендом,
После того как всех оповестили,
Что Ричард Глостер станет королём.
Но мне и этого тогда казалось мало,
И стал я тайно для себя готовить
Желанный, но далёкий от меня английский трон.
Я Ричардом играть пытался, как марионеткой,
В свои интриги его втягивал лукаво,
Стараясь власть перехватить из его рук.
Я брал под свой надзор – настойчивый, коварный, –
Опасных для него людей, чтоб через них