Он оглянулся и выругался. За ним тянулся кровавый след, и только слепой его бы потерял. Брюки у него промокли от крови, от тошноты кружилась голова. Но крики и топот за спиной означали, что преследователи совсем рядом, и он понимал, что останавливаться нельзя.
В стену в футе у него над головой с оглушительным треском врезалась пуля, через долю секунды раздался звук выстрела, эхом прокатившийся по горам. Джоэль наклонился и, стиснув зубы, отчаянно хромая, побежал по белому снегу быстрее. Впереди был поворот, а за ним полуразрушенная низкая стена. Он прыгнул в укрытие, положил винтовку на шершавую кладку и прижался щекой к прикладу. Через мгновение появились и попали в перекрестье прицела «Ли Энфилда» три охранника, которых он видел раньше. Джоэль спустил курок. От выстрела у него заложило уши, и приклад сильно ударил в раненое плечо, но Джоэль увидел, что один из охранников схватился за грудь и с криком упал.
Джоэль передернул затвор и снова выстрелил, второй преследователь уронил оружие и рухнул в снег. Третий тут же спрятался за грудой камней. У него в руках было более короткое оружие с длинной обоймой. Джоэль лишь в самый последний момент успел нырнуть вниз, когда в кирпичную кладку рядом с ним ударила автоматная очередь, в воздух взметнулись пыль и обломки кирпичей. Охранник, короткими очередями не давая Джоэлю высунуться из укрытия, вскочил на ноги, перепрыгнул через тела своих товарищей и побежал к низкой стене. Джоэль понимал, что через пару секунд он запрыгнет на нее и расстреляет его в упор.
Он откатился от стены и передернул затвор «Ли Энфилда». Лежа на спине, он поднял винтовку вверх в тот самый момент, когда цыган появился на стене. Их разделяло три фута.
В ту долю секунды, когда Джоэль ощутил отдачу «Ли Энфилда», автомат цыгана выплюнул пламя. Конусообразная пуля из винтовки попала охраннику под подбородок, и он беззвучно упал назад, лишившись большей части головы.
Джоэль бросил оружие. Он знал, что в него попали и что ранение достаточно серьезно. Опустив руку, он коснулся бедра и едва не потерял сознание, когда нащупал разнесенный в клочья материал брюк и собственную окровавленную плоть. Горячая кровь потекла по его пальцам.
— Нас атакуют! — выкрикнула Лилит. — Это крест. — Стоун побледнел. — Соломон здесь.
На верхнем дворе воцарился настоящий хаос. Вампиры разбегались в разные стороны, настолько охваченные паникой, что забыли об оставшихся пленниках. Олимпия Ангелополис сумела незаметно отбежать в сторону и спрятаться в темноте, пока охрана стояла на месте, объятая смертельным ужасом.
Алекс получила свой шанс. Сопротивляясь уже знакомым ей по Венеции жутким ощущениям, наполнившим все ее существо, она метнулась к гильотине и принялась рвать веревки, которыми Гарри Рамбл был привязан к пропитанным кровью доскам эшафота. Наконец он поднялся на ноги.
— Проклятье, что происходит?
— Джоэль здесь, — выдохнула Алекс. — Он приближается, нам нужно уносить отсюда ноги.
Алекс схватила Рамбла за руку, и они побежали. Сейчас она хотела только одного — оказаться как можно дальше от гибельной энергии креста. О том, как спастись из замка, она решила подумать потом.
— Сюда, Гарри, — закричала она, когда они мчались в темноте.
Стоун тащил Лилит вверх по ступенькам в сторону большого зала. Он приказал вампирам-охранникам перехватить человека, когда она вырвалась из его рук.
— Отпусти меня. Я сумею взять Соломона.
— Нет, Лилит, у тебя ничего не получится.
— У меня есть пистолет, — сказал Захария и показал в сторону окна своих покоев, находящихся в башне над главным залом.
— Тогда отправляйся за ним. Мы должны остановить этого человека любой ценой.
Захария со всех ног бросился в башню.
Антон замер на месте, его лицо перекосила судорога ненависти.
— Мне не нужен пистолет, — прорычал он. — Я не для того прожил четыреста лет, чтобы со мной расправился какой-то жалкий человечишка. Я этого не допущу.
Анастасия попыталась его остановить.
— Нет, Антон, ты погибнешь.
Однако он оттолкнул ее в сторону и, пошатываясь, двинулся в ту сторону, откуда доносились выстрелы. Охранники последовали за ним, но их мучения с каждым шагом становились все невыносимее.
— Вернись, Антон! — пронзительно закричала Анастасия, бросаясь за ним.