9
Красномордый и растрепанный солдатик с испуганным выражением лица пронесся мимо него как ветер, сильно ударив по спине ножнами своего меча. Далан даже не успел как следует обозлиться, как следом за ним протопали, поднимая до небес пыль, товарищи первого сорвиголовы. Прямо за ними вприпрыжку бежала перемазанная в глине мелкота, выкрикивающая что-то боевое, а почтенные матроны жалостливо провожали их взглядом.
– Прочь с дороги! Прочь с дороги! – орали они в три здоровые глотки, активно помогая себе при этом локтями. – Прочь, голозадое отребье!
– Эти-то хоть предупредили, – резво отпрыгивая с центра улицы в сторону какого-то угла, пробормотал моряк. – Что за стадо баранов?! И кто вообще здесь видел армию?
Когда топот и звон метала стали стихать капитан, наконец, соизволил покинуть свой закуток. По улице вновь неторопливо поплыли грубо сколоченные телеги с огромными в рост человека колесами. Доверху нагруженные пузатыми мешками, они занимали пол улицы и по глазам извозчиков было, видно, что им и этого мало. Чертыхаясь, он осторожно пролез между двумя таким мастадонтами и свернул в переулок, что вел в сторону причала.
– Вот бараны! – не мог успокоиться Далан, быстро шагая вперед. – Поход, поход! Одним ударом их всех сметем! Это лишь оборванцы! – смешно коверкая голос, передразнивал он одного из придворных. – Они нам не противники! Наша армия огромна и сильна.
Уже месяц прошел после того дня, как деспот Арденского зелота начал собирать свое войско. Внешне все начиналось просто великолепно! Разодетые вельможи, расфуфыренные военачальники деловито суетились, грозно хмуря брови и осыпая армию восставших рабов всевозможными ругательствами. В городе, ставшем больше напоминать разоренный улей с пчелами, горожане начали передвигаться только бегом, словно и они тоже собирались на войну. Всеобщая эйфория близкой и легкой победы как-то быстро и совсем без усилия завладела умами людей.
– До чего же все-таки они, бараны! – кипятился моряк, подходя к деревянному настилу причала. – Кого они хотят обмануть?! Меня?! Капитана Далана, что с 15 лет ходил вместе со взрослыми в набеги на соседские племена?! Я же их насквозь вижу, эти тупиц! Целый месяц эта чванливая свинья не может собрать своих солдат! Он думает. Что рабы сами разбегутся от столь долгого ожидания? Так что-ли?
В тоже время столь явно отвратительное настроение, в котором находился капитан в последнее время, имело под собой гораздо более серьезные причины, чем банальная волокита при сборе поместного ополчения. Дело в том, что дней десять назад к нему заявился один из моряков, у которого в Таргосе остались какие-то непонятные делишки и не менее непонятные друзья. Тот моряк рассказал своему капитану довольно много занятных вещей, которые и явились причиной такого гнева.
– Пройдоху ко мне! – закричал он, едва поднялся на корабль. – И быстро! Надо его еще раз послушать…
Через пару минут перед Даланом появился тот самый хорошо осведомленный соглядатай. Судя по глазам последнего тот точно перед приходом капитана успел не мало "принять на грудь", что впрочем совершенно не мешало ему довольно внятно изъясняться.
– Давай еще раз, Пройдоха, расскажи мне все по порядку! – дернул его за шкирку капитан. – Только смотри, не ври мне!
Довольно икнув, тот кивнул и начал говорить:
– Все странно капитан… Очень странно! Говорят такое, что даже язык не поворачивается повторить. Но если позволите, я расскажу, все расскажу. Их стало много, очень много. Брательник говорит, что их уже пять сотен, а рабы все прибывают и прибывают. Как крысы! Все бегут и бегут! – засмеялся Пройдоха. – Все бегут и бегут!
Капитан облокотился на борт, продолжая следить за рассказом.
– Только теперь там нет рабов. Во всем Таргосе больше не осталось ни одного раба! – вдруг, выдал пьяница. – Ни одного!
– Что?! – взревел Далан. – И что ты орал, пьяный олух? – он схватил его за грудки и со всей силы тряхнул. – Куда они пошли? В горы? Когда?
Висевший как мешок моряк вновь хмыкнул.
– Рабов в городе нет, а есть Братья, – наконец, закончил он, с вселенских добродушием смотря на своего собеседника. – А может лучше выпьем? А? – он внимательно вглядывался в глаза капитана, словно надеясь обнаружить там положительный ответ на его вопрос. – Наш Скиф всех рабов объявил родственниками, то есть Братьями. Хотя нет, вроде были еще и какие-то послушники. Плохо там стало, не то что в дни пожаров! Ни украсть, ни пограбить, только поле да казармы, поле да казармы!
Последние слова из не вырывались с тяжким трудом. Видно, что сон практически переборо его и Пройдоха того и гляди вырубиться.