– В нашем городе больше нет рабов, пират! Я брат Парвус, – наконец, выдавил он из себя. – Командую Серым десятком второй сотни… Зря вы пришли к нам в город. У нас вам совсем не рады. Уходите, пока можете!
С ненавистью посмотрев на головорезов, он добавил:
– Здесь Старший брат, Зигги!
Капитан всей кожей почувствовал, как изменилась атмосфера к комнате. В воздухе повисло какое-то напряжение. Он спрятал нож и повернулся к своим людям. Увиденное ему совершенно не понравилось. Даже в полумраке помещения было явно заметно, как посерели их лица. "Кажется, эти псы знают что-то такое, чего не знаю я, – с беспокойством подумал Далан. – Дерьмово!".
– Далан, ты хороший капитан, – открыл рот один из них, после мимолетно брошенного взгляда на пленника. – Не бросаешь своих, да и заработать с тобой всегда можно… Ты, пойми, Зигги – это один из Старших братьев! Его еще называют Бык. Он самый первый принял святое благословение!
Остальные, также как и первый бывшие родом из этой местности, синхронно переглянулись.
– Нужно уходить, капитан, – поддержал его второй. – Быстрее уходить! Бросим эти мешки, свои жизни дороже. Еще потом награбим!
– Клянусь красной задницей Аида, я на такое не пойду! – отходя к стене, глухо проревел Далан. – Да, пошел он, этот Зигги! И пошли, все его братья! Я, капитан Далан, бывал в таких переделках, откуда ваш Зигги не смог бы и ноги унести. Никто не тронется с места, пока все золото и серебро не будет собрано! Ясно!
Капитан медленно потянул из ножен меч, закрывая его телом от остальных. Он не боялся схватки. Вся его недолгая жизнь была сплошной дракой, в которой он получал не только безобидные синяки, но и полновесные удары мечом. "Двоих я точно достанут, – просчитывал свои действия моряк. – Рубанул справа и все, можно выносить! Остальное отребье будет меня слушать, как миленькое!". Однако, схватки не случилось. Моряки, испугавшись шумом драки насторожить восставших рабов, стали молча набивать оставшиеся мешки.
Однако, драка случилось позднее, когда их группа выдвинулась к кораблю. Шедший во главе отряда Далан, поворачивая на узкую улочку, первым заметил вылетевшую на них повозку. Здоровенная махина, дребезжа колесами, снесла угол здания и уткнулась в каменный забор. Следом за ней показался мужчина с обрывком веревки в руках.
– О, боги! – заорал капитан, отрубая человеку руку. – Бегом! Бегом к кораблю!
Грохоча набитыми мешками головорезы понеслись к порту.
12
Под звуки барабанов войско выходило из города. Два квинтила тяжелых пехотинцев, поднимая серую пыль в воздух, мерно вышагивали через Золотые ворота. Каждый гоплит был одет в массивную кирасу, повторявшую изгибы туловища и прикрывавшую жизненно важные органы. Его руки и ноги защищали специальные накладки, прикрывавшие их от рубящих ударов. Помимо собственно доспехов воины несли большой круглый щит и короткий кривой меч с обратным изгибом.
Уходящие в рассвет солдаты казались мифологическими героями, сошедшими с небес для борьбы с врагами города. Следом за ними гарцевала кавалерия. Лишь четыре моры всадников удалось собрать деспоту, затратив на это почти полтысячи талантов полновесного серебра. Велит II, считая себя гениальным полководцем, не видел свою армию без всадников и щедрой рукой раздавал серебро на их вооружение. В итоге, рослые кони для похода собирались по всему зелоту, а претендентам, желавшим здесь служить, приходилось устраивать настоящий отбор.
– Разве это не прекрасно? – деспот смотрел на проходящие войска с невысокого балкона и лениво махал пухлой ручкой. – Вы видите как они идут? Впереди Мармийские наемники, за ними городское ополчение… И все ветераны! Сила! – с воодушевлением продолжал он. – Мы их растопчем! Это козий помет будет вымаливать прощение, корчась от ударов плетьми!
Каждое его слово вызывало в толпе сгрудившихся придворных самый восторженный отклик. Они внимательно следили за малейшими морщинками на лице своего повелителя и живо, как и полагается настоящим лизоблюдам, на них реагировали.
– Как верно подмечено! Точно! Совершенно правильно! – подхватывали они на разные голоса. – Наемники никогда не подведут! Мы развесив их на деревьях, пока мясо не сгниет на костях и само не упадет на землю.
Однако, в городе было как минимум два человека, которые бы не согласились с ними. Обоих даже самый привередливый и подозрительный глаз не смог бы заподозрить в таком настроении. Первый из них, лекарь Салютий, в этот момент стоял в толпе таких же, как он, небогатых горожан и вместе с ними махал рукой проходящим войскам. Его губы кривились, но также издавали приветственные вопли.