Райкер положил руку мне на лоб и поморщился.
— Ты вся горишь. — я уставилась на него, не в силах контролировать дрожь, сотрясающую мое тело. Он обхватил меня руками, вытаскивая из безопасного кокона на дне лодки, и крепко прижимая к себе. — Все будет в порядке.
— Это еще предстоит выяснить, — прорычал один из мужчин.
«Убей их. Забери их сущность. Выживи». - застонав, я прогнала голос. Не имело значения, чего хотят эти люди… или моя внутренняя тьма. Я не причиню им вреда.
Райкер повернулся, заставив мою голову закружиться от этого движения. Я задыхалась, моя рана пульсировала при каждом его резком шаге, вокруг меня сгущалась тьма.
«Возьми. Пируй. Покончи с нашей болью».
Нет.
— Прости, — пробормотал Райкер, ускоряясь — Мы почти на месте, потерпи еще немного.
«Почти где?» У меня не осталось сил, чтобы спросить его об этом, и я положила голову ему на плечо и погрузилась в забытье. Времени не существовало, только боль и руки Райкера, обнимающие меня. В конце концов, мы вышли из пещеры, и я прищурилась от внезапного света — над нами простиралось голубое небо. Черные стены пещеры тянулись вверх, наклоняясь внутрь. Они простирались по обе стороны от меня, образуя гигантскую, напоминающую чашу образование с зазубренными острыми краями у вершины.
Вокруг меня расплывалась глубокая зеленая листва, но я зажмурила глаза, борясь с тошнотой. Сквозь деревья доносились птичьи песни, уникальные и отличные от тех, к которым я привыкла. Другие звуки животных… крики, визг и щебетание… смешивались с ними, создавая прекрасную симфонию. Я не знала, кому принадлежат эти голоса — враждебным или нежным существам. По позвоночнику пробежала дрожь, и я вздрогнула.
Моргнув сквозь туман, заполнивший мой разум, я расширила глаза, когда тропинка стала ровной. В нескольких шагах от лесной тропы возвышалась массивная, полуразрушенная каменная арка. Древние руны проглядывали из-под толстых лоз, опутывающих камень, — разрушающиеся стены древнего города. Сразу за аркой лежал курган, поросший мхом и лишайником. У меня перехватило дыхание. Под зеленью и землей я разглядела массивную руку, лежащую на боку. Каменная рука была выше меня.
«Големы?» Они были раз в десять больше тех, которых Лилит использовала в качестве рабов и оружия. Что они тут делали?
Райкер резко повернул направо, и мир снова закружился, древние руины скрылись за листвой. Я задыхалась от тошноты, вызванной болью, и мои веки опустились, внезапный холод пробрал до костей.
«ВОЗЬМИ. ПИРУЙ. ПОГЛОТИ!»
Странное ощущение охватило меня. Я чувствовала себя невесомой, словно летела над землей. «Нет! Еще нет». Я боролась за то, чтобы удержать единственную привязку моей души к телу. Моя сестра. Она все еще нуждалась во мне. Я должна была спасти Кэсси.
— Калеа? — обеспокоенный голос Райкера прорвался сквозь надвигающуюся темноту.
Я попыталась ответить, но мое тело не хотело подчиняться. Я начала тяжело дышать, дыхание стало неровным. Я едва осознавала, когда Райкер остановился и опустил меня на землю.
— Калеа, останься со мной. — он слегка надавил на мой живот, и я застонала, не в силах отодвинуться. По мне разлилось тепло, немного ослабив боль. Райкер ахнул, задыхаясь. Я открыла глаза. Он стоял на коленях рядом со мной, каждый мускул его тела был напряжен. Используя ту небольшую силу, которую он мне дал, я оттолкнула его.
— Не надо, — пробормотала я. «Не делай себе больно ради меня».
На его лице отразилось облегчение, и он наклонился, прижавшись лбом к моему.
— Тогда не умирай.
«Возьми его сущность!» — потребовал мой внутренний голос.
«Я не причиню вреда Райкеру».
Голоса утихли, и я услышала тяжелые шаги. Райкер выпрямился и вгляделся в густую листву: Лана и другие Чужеземцы, которых мы оставили позади, свернули за угол и появились в поле зрения.
Лана споткнулась, и ее глаза расширились, прежде чем она бросилась вниз по тропинке и остановилась рядом с нами.
— Ты идиот! Я сказала тебе больше не лечить ее…
— Она умирала, — сказал Райкер, снова напрягаясь.
— Лучше она, чем ты! Ты ей ничего не должен.
— Нет, но она — наша лучшая надежда на спасение нашего народа.
Прикусив губу, я отвернулась. «Идиотка». На секунду я позволила себе надеяться. После того, как он вернулся во дворец и связал себя со мной, пройдя через все эти трудности, чтобы спасти и сохранить мне жизнь, я надеялась, что, возможно, он питает хоть часть тех чувств, которые я испытывала к нему. Конечно же, нет. Для него я была лишь средством для достижения цели… спасения его народа.