– Что?.. Что ты здесь делаешь?! Стража! – воскликнул просветитель, выходя из ступора.
Дети тут же вскинули листки и книги, что лежали у них на партах, вверх. Они начали громить всё вокруг, выбрасывать парты и столы на улицу. Кой-какой посмелее подобрался к просветителю сзади и дал ему пинка.
Просветитель злобно на него обернулся и хотел уже схватить сорванца, но сзади на него напрыгнула добрая орава учеников.
– Так его! – кричу я.
Рядом с просветительской вверх взвилось пламя – ученики побросали парты и книги в кучу и подожгли их. Костёр разгорелся сильный и я увидел на себе внимательный взгляд арбалетчика на стене.
Он выжидает, смотрит, а потом бежит к лестнице стены.
«Иди-иди, докладывай своим господам. Пусть знают, что эльфы просыпаются».
Ученики выволокли из просветительской Стека. Они подняли его на руках и понесли к костру.
– Стойте! – крикнул я, оттягивая рукав Стека на себя. Он свалился с рук детей на землю. – Вали отсюда, да поскорее. Не хочу грех на душу брать за такое ничтожество.
Щёки просветителя задрожали. Он поднялся на ноги и побежал прочь, спотыкаясь.
– Зачем ты оставляешь в живых этих тварей? – спросила Флори, сложив руки на груди.
– Такими мерами мир не построишь. Если мы будем подобны людям, то займем их место.
– Мир… – усмехнулся Инуэй. – Надеюсь ты знаешь, что делаешь, унтэрей.
Я подошёл к просветительской, сорвал флаг империи и бросил в пылающий костёр. Вокруг кричат дети, радостно размахивают руками, резвятся.
Эльфы из ближайших хижин вышли на улицу и с ужасом смотрят на костёр. Я даже могу прочитать их мысли: «Что же теперь будет с Эльфимом, со мной, с моими детьми?».
Тут же из переулка вышел Кетлан в сопровождении нескольких истинных. Они несут с собой ящики с тикой и бросают их в костёр.
Услышав радостные крики детей, Кетлан улыбнулся:
– Теперь они могут вздохнуть с облегчением. В храмовом квартале я создам свою «просветительскую». Надо отучить наших детей от грязи, что долгие годы лила им в уши империя Демедас.
Кетлан прильнул к моему уху:
– Знай, что в клане не все отказались от тики. Я услышал, многие прячут запасы.
Костёр догорел. Дети отправились по своим домам, а истинные по своим. Наступил новый день. Люди не торопятся принимать контрмеры.
«Архимаг не допустит уничтожения всех эльфов. Это слишком невыгодно. Но я обязан сказать своему клану, на что мы должны пойти».
Я собрал всех Иори на складе Эльфима. Основная комната склада достаточно велика, оборудована лавками. Истинные расселись по местам. Я запрыгнул на ящик, что стоит напротив лавок:
– Я собрал вас не просто так. Работая в шахте до изнеможения, я недоумевал от несправедливости: работающие в шахте получают лишь треть заработанного, остальное забирают отверженные, которые и без того терроризируют обычных эльфов рэкетом и разбоем. Собрание на складе должно показать, что истинные теперь никого не боятся. Я собираюсь приставить охрану к Валарану и его дочери для того, чтобы его не шантажировали. Много лет назад отверженные пришли к нему для того, чтобы он распределял ресурсы в их пользу. Теперь же, если мы обеспечим ему безопасность, то поставки вновь будут распределяться равномерно.
Истинные согласились. Я продолжил:
– Хочу прояснить. Многие из вас до сих пор считают, что тика – священный фрукт эльфов. Это не так. Тика – обычные человеческие яблоки, которые обработал архимаг. Именно Синтизара стала посредником в этом отвратительном деле. Она променяла жизни эльфов на звонкую монету, как это делают отверженные. Тика должна была сделать эльфов слабее, сделать нас более контролируемыми. Каждый из вас уже видел Кетлана. Вы знаете, к чему это может привести.
Истинные посмотрели в сторону Кетлана, что сидит у стены и опустили головы. Кто-то из самой гущи толпы выкрикнул:
– Быть истинным – значит чтить традиции! Мы не должны забывать обычаев своих предков!
Начались прения. Словесный шквал смёл каждого, утащил за собой и заставил поучаствовать в горячем споре. Многие настояли на том, что тика – это наш священный обычай и что я чужак, который просто не понимает мирских забот эльфов. Другие же вступились за меня, доказывая, что вывести эльфов из рабства может только унтэрей. Я попытался успокоить толпу:
– Постойте! Послушайте! – выкрикнул я, разводя руками. Толпа никак не унимается. – Подумайте о том, как Синтизара доставала эту тику! Это стражники снабжали нас этой дрянью!
Продолжил тот же самый эльф, разжигатель конфликта:
– Ага! Мы знаем, что у Синтизары были доверенные среди крестьян! Это они собирали тику в Гиэнтене и перебрасывали через стены, чтобы мы не падали духом! Хватит нам мозги пудрить!
«Ну и пошли вы…» – со злостью в сердце подумал я.
Я опустил руки и уже хотел уйти, забыть об этих истинных и о том, что все эти эльфы погибают под ярмом рабства. Если они не хотят, то кто им поможет? В конце концов, они сами обрекли себя на такую судьбу.
Но внезапно на склад зашёл Валарин, старик, который однажды принял меня в Эльфиме. Прения прекратились. В традициях эльфов также было безграничное почитание к старшим, кроме того, Валарин обладал немалой мудростью и авторитетом.
Он начал говорить не сразу. Сначала оглядел толпу, сжав тонкие губы и прищурив полуслепые глаза:
– Дариан говорит правду. Не знаю, унтэрей ли он или нет, и достоит ли он стать вашим лидером, но тика действительно не священный фрукт эльфов. В этом вы должны ему поверить. Да, действительно, вкусив тику, каждый из нас видел то, что страстно желал – родной дом, леса, свободных эльфов, прекрасных девиц, плетущих венки, свежие поля, которые колышутся под ветром и поют свою песнь. Но поймите, дети мои, это обман! Люди нас обманули!
– Но ведь не все люди! Лишь архимаг и подобные ему! – крикнул я, но меня уже никто не слушал. Истинные без вопросов приняли слова Валарина. Они повскакивали со своих мест и начали кричать:
– Смерть людям! Смерть! И их прихвостням смерть!
Истинные забили кулаками вверх. Я смотрю на их лица и понимаю: они долго ждали чего-то подобного. Боль в их сердцах росла, но они до сих пор оставались беззащитны. Однако правильно ли замещать боль ненавистью?..
Внезапно через несколько входов на склад повалили отверженные. Их чёрные плащи окружили склад. В руках каждого оказалось продвинутое оружие – длинные клинки, алебарды, арбалеты.
«Засада?.. Но как они узнали, что мы будем здесь?!»
Из потока отверженных выходит Лаэрт – тот самый, которого мы с Инуэем упустили на задании. Он странно улыбается и показывает рукой на двух эльфов-детей, что вышли из потока рядом с ним. Их уши обрезаны на манер ушей Лаэрта. На перетянутой нитками коже до сих пор видна запёкшаяся кровь.
– Вот так встреча! – крикнул он, разводя руками в стороны и глядя на меня. – Совсем недавно ты и твой дружок-бычок загнали меня в ловушку. А теперь всё перевернулось с ног на голову! Ах-х, как переменчива жизнь, мой друг! Видишь этих детишек?.. Они сделали правильный выбор. Они – настоящее будущее грязного эльфийского народа!
«Лаэрт – лидер отверженных? Так тогда… он специально притворялся безумным?! Но только безумец может сотворить такое с детьми!»
Я взглянул на детей. На их щеках видны красные полосы от слёз.
– Чего тебе надо? – серьёзно спросил я. – Если сделаешь сейчас ошибку, то рано или поздно до тебя доберутся. Эльфы не будут спать вечно.
Он едко зашипел, словно змея:
– Должен признать, ты расстроил планы людей. Капитан Марк долгое время пытался регулировать силы между кланами. Ведь даже тогда, когда вы сорвали поставку нам оружия, это был спланированный шаг. Понимаешь, дружище… – он почесал свою бородку, улыбнулся. – Люди очень умны. Они понимают, что если мы перебьём друг друга, то работать будет некому. А если мы перестанем бороться с друг другом, то будем представлять цельную угрозу. Разве мог бы до такого додуматься эльф? Остроухие находятся здесь, как во сне, уже не одну сотню лет. Но пришёл ты, человек в обличье эльфа, и начал всё ломать. Нужно ли? Ведь всё вернётся на круги своя. Ты можешь получить хорошую прибыль, никогда не работать, может, даже получишь свободу! Давай кончим эти детские игры, Даня. Настоящие господа всегда найдут компромисс.