– Дариан! – крикнула Флори, нагоняя меня. – Что ты задумал?
– Я собираюсь освободить эльфов. Если уж меня убьют отверженные, то хотя бы освободившиеся смогут продолжить восстание без меня.
– И как ты собираешься попасть в темницу? Там ведь охрана и стальная дверь! – не прекращает беспокоиться Флори.
Мы подобрались к темнице, встали всем скопом за десяток метров от двери. Двое стражников темницы удивлённо оглядывают истинных, переводят взгляд друг на друга, и кладут руки на рукояти мечей.
– Уходите отсюда! Бегите из Эльфима и никогда не возвращайтесь! – кричу я им.
Один из стражников молча сглатывает. Другой медленно подходит ближе. На стене я увидел арбалетчика, который обратил внимание на нашу стычку.
– Лучники! Огонь! – крикнул я, махнув рукой.
Истинные тут же выпустили шквал стрел, который изрешетил охранников темницы. Арбалетчик на стене прицелился. Я взглянул на него и крикнул:
– Только попробуй!
Он убрал арбалет и побежал к лестнице стены.
Я подошёл к трупам стражников и обыскал их. Ключей от двери у них нет.
«Жаль, что это не книга, где всё у главного героя легко получается…».
Истинные уставились на меня. До сих пор они не понимают, как я собираюсь отворить дверь. Да я и сам не понимаю, и надеюсь лишь на чудо. Достал магический камень и протянул его к двери. Медленно надавил на него. Вокруг моей руки загорелись языки пламени. Они перемещаются, как волны энергии, и соединяются в единый поток, который образует огненный шар. Я разжал камень. Шар влетел в дверь, огонь разбежался по поверхности и тут же погас.
– На что ты надеешься, унтэрей?.. – подходя сзади, говорит Инуэй.
– Мы должны их вызволить. Я пообещал.
– Ты думаешь, что поможет магия?.. Да где это видано, чтобы эльф пользовался магией?! – удивился Инуэй.
Снова протянул камень к железной двери.
«Если от силы нажима зависит сила и размер огненного шара, то может что-то и получится…»
Начал медленно давить на камень. Он теплеет, нагревается, и вскоре становится невыносимо горяч. Я держу его, претерпевая колкую боль, которая пытается заставить мой мозг выпустить камень. Но я выдерживаю, вспоминая лицо Тинэя, и лица своих родителей. Эта жизнь не раз меня наказывала и всё, чем я мог ей ответить – мужеством и терпением. Сейчас же мне нужно больше, ещё больше терпения, ведь на мне огромная ответственность. Как я собираюсь освободить эльфов, если моим телом руководит слабость?..
От моей руки вверх поднимается струйка пара. Чую запах горящей плоти и замечаю, как кожа моей ладони начинает чернеть. Чернота растёт, вздуваются волдыри, но я зажмуриваю глаза и терплю.
«Ещё чуть-чуть… Ещё немного!»
Флори смекает, что происходит и кидается ко мне. Она обхватывает мои руки и давит на них. Жар поднялся такой сильный, что даже запястья начинают обгорать. Мы стоим рядом, сжимаем зубы и давим на камень изо всех сил. Камень возгорается, огонь охватывает руки, и мы с Флори в два голоса кричим.
Шар вырос до размера двери. В тот же миг я выцепил камень из рук Флори и бросил его на землю. Шар полетел к двери. Взрыв раздался настолько мощный, что откинул нас и истинных на несколько метров назад. Несколько крыш слетело с рядом стоящих хижин.
От наших с Флори рук поднимается пар. Я смотрю на свои чёрно-красные руки, а по телу у меня пробегает колкая боль. Чувство, будто температура поднялся градусов до сорока, и кто-то одним махом высосал из меня все силы. Кетлан спешит на помощь – тащит из ближайшей хижины ведро воды и окунает туда наши с Флори руки. Боль не прекращается, как и жар.
Кетлан быстро обмазывает ожоги какой-то травянистой мазью, которая тут же холодком проходит по нашим рукам, и забинтовывает их.
С надеждой я перевожу взгляд на дверь. Всё тщетно. Дверь как стояла на месте, так и стоит. Она лишь вмялась внутрь, а от изогнутой дверной рамы по каменной стене побежали трещины.
Я разочарованно опустил голову на землю. Слышу, как к нам движется толпа. Это эльфийки повыходили из своих хижин, а эльфы почему-то вышли из шахты. Они молча смотрят на дверь и на нас с Флори. Мы с ней лежим, как побитые сурикаты, выставившие перемотанные лапки кверху.
Шахтёры хватают свои кирки и начинают долбить по углам стены, там, где образовались трещины у рамы двери. Куски камня летят во все стороны. Со временем между рамой и стеной образовывается небольшой проём. Один из шахтёров несёт кувалду и с размаху ударяет ей по низу двери. Верхняя часть двери вылетает из проёма, и вся дверь падает на землю, поднимая облако пыли.
– Пришли бы вы на десять минут пораньше… – говорю я, поднимаясь на ноги. Мы спустились в темницу. Кетлан вскрыл замок решётки отмычкой.
– Глаза здесь и не нужны. Нужны мягкие, плавные движения. Нужно чувствовать пружину штифта. Вуаля! – замок скрипнул и Кетлан окрыл решётку.
Эльфы обнялись с заключёнными. Мы выбрались наверх.
– Ну а теперь я могу с чистой совестью идти на приглашение отверженных. – сказал я истинным.
Бывшие заключённые подошли ко мне:
– Дариан, мы пойдем с тобой.
– Точно! Нечего больше сидеть!
Эльфийка, лицо которой уже начала пробирать старость, обратилась к молодому эльфу:
– Ты-то куда, Гинэй?.. Ты у меня единственный сын! Империя даёт нам всё для жизни, опомнись!
– Нет, мама. – решительно ответил эльф. – Если нас вот так просто без вины могут посадить под замок, да обезглавить, так значит нет ничего справедливого в этой империи. Истинные освободили нас. И истинные могут привести нас к лучшему будущему.
Эльфийка склонила голову.
Мы собрались в хижине убежища. К нам присоединились ещё пятнадцать эльфов. В их числе все пятеро заключённых.
– Мы не можем этого допустить. Не смей идти туда один. Без тебя всё наше дело обречено. – сказал Инуэй, вытирая пот со лба.
– Это верно. Обыкновенный бесхитростный шантаж. Провести их будет не сложно, если они вправду надеются, что ты придешь один. – с умным видом сказала Флори.
– Тут явно всё сложнее. Лаэрт не так прост, он умеет притворяться. Больше того, он не считается с жизнями эльфов. При таком раскладе, если мы их обманем, то мой брат и другие истинные могут погибнуть. – рассудил Кетлан.
– А кто не рискует жизнями?! Думаешь, твой брат какой-то особенный?! – вспылил Инуэй, поднимаясь из-за стола. – Да мы в любой схватке можем погибнуть! Только вот обидно будет, если падём зазря! Пока жив Дариан, живо и наше дело!
Я смотрю на взъерошенного Инуэя и всё удивляюсь, как быстро он перешёл от ненависти к такой большой любви ко мне. Наверное, горячность идёт рука об руку с верностью.
Кетлан поник. Инуэй успокоился и сказал:
– Я вот что придумал. Маленькому отряду придётся скрытно пробраться к таверне и освободить захваченных истинных. В этот момент Дариан отвлечёт отверженных своим приходом. Ещё два отряда будут скрываться с восточной и западной стороны. Шанс на миллион, конечно, но тут есть хоть какие-то гарантии – наши сразу подоспеют на помощь Дариану и, если получится, освободят пленников.
Я посмотрел на Флори. Она, похоже, не согласна, но и предложить ничего другого не может. Перевёл взгляд на Кетлана. Он склонил голову и нахмурил брови. Кажется, будто он слепым взглядом пытается найти решение ситуации на земляном полу.
– Тут нет идеального решения. Риск, как ни крути. – я прервал тишину. – Будет следовать плану Инуэя.
Инуэй кивнул:
– Я всё подготовлю.
Золотистый свет заката окутал Эльфим. Птицы щебечут на стенах. Сегодня прилетели красные и фиолетовые. Арбалетчики сгоняют их, дабы потом не пришлось чистить территорию от помёта.
Я бреду на место встречи в полном снаряжении: кожаный доспех, клинок, и магический камень, который я предусмотрительно сунул под пояс. Руки немного отошли, но боль всё ещё нагнетает. Я не обращаю на неё внимание. Сейчас есть вещи поважнее. Смотрю по сторонам. Уже заметно, как преобразился Эльфим. Бандитов на улице не видно. Пьяниц стало куда меньше, хотя и без них не обходится.