Через пять минут Каса и Флори вернулись вместе.
– Мы обыскали везде – их нигде нет. – сказала Каса, тяжело дыша.
– А куда делись дворяне? И старые вояки из гарнизона, которые жили здесь на жаловании? Они ведь должны были вступить в битву!
– Их нет с самого начала боя. Капитан Марк уверял, что он сам их подготовит и выступит, когда придёт время. – ответила Флори.
И тут меня осенило. Наместник, капитан Марк и остальные их приспешники нас просто обманули. Они неспроста были так любезны.
– Чёрт! – я выругался вслух. В комнату подоспел Грей:
– Дариан, они скоро прорвутся!
Я склонил голову, вздохнул, и достал свой клинок.
– Значит, дадим им бой.
Я посмотрел в глаза Грея, Касы и Флори. Грей решительно готов пожертвовать своей жизнью. Глаза Флори грустны, она будто смотрит в пространство, не видит меня. Каса кусает губы. Бирюзовые её глаза шныряют по полу.
Мы выбежали из дворца к воротам. Флори и Каса, вооружившись луками, заняли места на деревянных лестницах. Грей и я примкнули к строю, что готовится отражать вторжение бледнолицых.
Вскоре засов, держащий ворота, треснул, и толпа резко отскочила назад под натиском молота тарана. В тот же миг в город прорвалось неисчислимое количество бледнолицых. Они рванули единым потоком, и врезались в наш строй.
В дисциплине ошибок не было – строй держался ровно. Щитовики рубили мечом, успевая закрываться, а лучники издали дырявили бледнолицых. Копейщики, выглядывая из-за плеча впередистоящих, резким ударом протыкали бледнолицых, и ловко прятали копья обратно.
Я схватил щит и принялся помогать первому ряду. Грей последовал моему примеру. Но вскоре всё оказалось не так радужно. Бледнолицые взобрались на стены города и стащили стрелков со стен, кинули их вниз.
Всё посыпалось. Бледнолицые проникли в город, и теперь подпирают нас со всех сторон. Флори и Каса продолжают отчаянно сыпать стрелами. Бледнолицые кидаются на щитовиков, копейщики протыкают их, но те, обладая недюжинной выносливостью и яростью, сражаются до последнего.
Как только бледнолицые подскочили сзади, наш строй оказался в кольце. Твари ловко цепляют наших солдат, утаскивают их в гущу и перегрызают им глотки. Нас становится всё меньше.
Я отчаянно рублю во все стороны. Бесконечные атаки бледнолицых, что напирают с новой силой, прижали меня к стене Визмора. Теперь я отмахиваюсь клинком изо всех сил, чтобы хоть на пару минут продлить себе жизнь.
Где-то в десяти метрах от меня на земле лежит Грей. На нём сидит бледнолицый, который рычит, щёлкает челюстями и пытается вгрызться в глотку Грея, но тот держит его руками за шею.
Каса бежит по стене, пытаясь удрать от трёх бледнолицых. Флори отчаянно отстреливается, хватает кинжал и бежит через толпы бледнолицых, попутно нанося им удары.
Я стою посреди бледнолицых израненный и измученный, прижатый к стене. Они толпами вваливаются в город, крушат всё на своём пути, а люди и эльфы разбегаются, пытаются сохранить свои шкуры.
Я стиснул зубы и в голове у меня пронеслись мысли: «Нет смысла отступать перед смертью. По крайней мере, я выложусь на все сто, сделаю всё, что могу, и со спокойной совестью покину этот мир. Эльфы больше не рабы, и они умрут свободными. Свободу у нас не отнять!»
Я рванул вперёд, не замечая усталости, отринув страх. Быстро влетев в кучу бледнолицых, начал рубить клинком в разные стороны. Срывались головы, стал слышен пронзительный крик. Я рванул к Грею и одним махом снёс с него бледнолицего. Тот зарычал, и попытался встать на ноги, но лезвие моего клинка тут же пронзило его живот.
Флори выпустила град стрел в бледнолицых, что подоспели ко мне сзади. Я помчался на стену и вскинул руку – три метательных кинжала точно влетели в шеи бледнолицых, что гнались за Касой.
У одного из мёртвых бледнолицых я взял костяной меч, спрыгнул в ораву, что подступила в город, и начал кружиться в смертельном танце. Бледнолицые кусают меня, режут моё тело, но кровь моя вскипела настолько, что я не чувствую боли. С неким вызовом, бунтом я напираю на животных, которых необъяснимая воля заставила уничтожить всё вокруг.
И вот, среди полчищ бледнолицых, что до сих пор прибывают из горящего леса, я увидел того самого гиганта. Он идёт размеренными шагами, оскалившись, и несёт свой костяной топор, который от запёкшейся крови приобрёл чёрно-багровый цвет.
Я подумал, быть может, единственно важное, что я могу сделать перед смертью – это его победить. Помчался сквозь ряды врагов, на ходу срывая их головы, словно траву в поле. Флори и Каса поддержали меня со стен города стрелами. Оставшиеся крестьяне и стражники продолжили отбиваться, уразумев, что отступать больше некуда.
Добравшись до гиганта, я тут же пригнулся, чтобы избежать удара его топора. Удар вышел настолько размашистым, что он располовинил пятерых бледнолицых. Я попытался достать живот гиганта тычковым ударом, но гигант, подметив моё движение, откинул меня ногой на несколько метров, чуть не выбив из меня душу.
Я затряс головой, ловко отбил удары нескольких подбежавших бледнолицых, и, используя оба клинка, обрушил рубящие удары сразу на двоих бледнолицых. Линия разреза на их телах прошла от самой ключицы до пояса. Кровь залила мне лицо.
С каждым убитым на душе моей становится всё теплее. Да, я не переживу эту битву, и жизнь моя останется бесцельной, но разве не становлюсь я больше, чем обычное существо, когда презираю боль и саму смерть?
Флори и Каса поняли мою задумку и начали выпускать стрелы в гиганта. Стрела Флори прилетела ему в голову, но не вонзилась, как я ожидал, а лишь пробила кожу и отскочила от черепа. Стрела Касы вошла в его мясистую руку, но он, похоже, даже не почувствовал.
Я побежал к нему, но тут произошло нечто невообразимое. Гигант топнул ногой – земля под ней проломилась и наружу вырвались два здоровенных чёрных червя, которые скрутили моё тело.
Я попытался пошевелиться, но моё тело будто парализовало. Руки мои опустились, тело упало на землю. Зубастая морда червя возникла перед моим лицом. Он открыл пасть, и я увидел тысячи рядов игл, что идут внутри его тела.
Громкий свист. Я увидел, как стая къеторов расшвыривает бледнолицых у себя на пути. Рядом со стаей бегут Флори, Грей и Каса. Флори бежит с двумя клинками, по ходу разрубая бледнолицых. Грей бежит, откидывая их щитом. Каса на ходу стреляет из лука и протяжно свистит. Из горящего леса вываливают новые къеторы.
Один из къеторов хватает зубами червя, вырывает его с моего тела, и откусывает его морду. Къеторы взялись за гиганта. Они ловко прыгают ему на спину, кусают его в шею. Гигант рычит и из его пустой глазницы струится кровь. По его телу пробежал разряд молнии. Къеторы упали на спину, вздрагивая хвостами. Топор гиганта обрушился на их тела, разрубил их на куски.
Но теперь слишком поздно. Кровь пошла изо рта. Я опустил голову и увидел, что на моём теле живого места не осталось. У живота и в районе правой ноги вижу две глубокие раны.
Стрелы вонзаются в бледнолицых. Они отходят и переключаются на моих подоспевших спутников и къеторов. Разгорается битва.
Второй раз я на пороге смерти. Но тут, как и в Арфене, ко мне бросается Флори. Её лицо в крови, рыжий локон прилип ко лбу.
Она прикладывает руки к моему животу, и я ничего не чувствую, кроме острой боли. Флори недоумённо глядит на свои окровавленные руки и вновь прикладывает их к животу. Ничего не происходит.
– Давай же! Давай! – кричит она, пытаясь меня исцелить. Бледнолицые окружили нас. Флори падает мне на грудь, и их костяные лезвия обрушиваются на её спину.
Где-то поодаль продолжает трещать лес, объятый пламенем. Чёрный густой дым повалил столбом в небо, и его чернота оказалась даже темнее ночи. Испуганные краснопёрые птицы взлетают с ветвей и мчатся куда подальше.
Я смотрю на Флори, что обессиленно лежит на мне. Закрываю глаза и прислушиваюсь к затихающему сердцебиению.