Катон собрал своих людей под штандарт когорты и провел их мимо тел их товарищей, которых всего несколько мгновений назад сокрушили колесницы. Квадрилл и остальная часть кавалерийского резерва прорвались глубоко в ряды врага, и мятежники пошатнулись под ударом, а некоторые уже бежали обратно вниз по склону. Катон направил своих людей вправо, чтобы оттеснить врага с фланга от людей Трасилла, которые уже продвигались вперед после того, как кризис миновал. Неудача прорыва быстро превращалась в крах по всему фронту, бриттский строй заколебался.
Увидев свой шанс, Катон направил свой отряд во фланг воинов, все еще сражавшихся с Десятой когортой. Он видел ужас на их лицах, когда они отступали от ауксиллариев Трасилла и разворачивались лицом к новой угрозе. Он знал, что его людей слишком мало, чтобы обойти вражеский фланг, но, возможно, их было достаточно, чтобы сломить дух мятежников. Он дико кричал, пока они рубили и кололи направо и налево, а их лошади фыркали и били крупом, отбрасывая людей назад и вставая на дыбы, когда те, в свою очередь, были ранены. Затем с ревом ауксилларии Десятой Галльской спрыгнули со своего выступа и бросились через тела внизу в беспорядочные ряды противника. Они обрушивали на повстанцев свои щиты, рубили и кололи мечами, кровь повсеместно забрызгивала щиты, доспехи и обнаженную плоть.
У атакованных с двух сторон мятежников, в какой-то момент пропало самообладание, и сотни из них отступили, а потом и побежали обратно вниз по склону. Когда они обратились в бегство, то же самое сделали и их товарищи, сражавшиеся с находящейся в тяжелом положении Восьмой когортой. Макрон тут же прокричал приказ атаковать, отправив быстро преследовать отступающие порядки бриттов.
Над головой темные тучи закрыли большую часть поля боя, и начали падать первые капли дождя, а ветерок развевал ветви деревьев на опушке леса. Пока противник бежал как попало, конные вспомогательные силы дали волю своему нетерпению и разили всех ближайших повстанцев, нанося им удары в спину или смертельные удары сверху, раскалывающие черепа, рассекающие плечи и позвоночники. В сотне шагов вниз по склону Катон натянул поводья и приказал своим людям остановиться. Некоторым, потерявшимся в боевой ярости, потребовалось время, чтобы отреагировать. Когда они выстроились вокруг него и штандарта, он огляделся, но Туберона не было видно. И более трети конного контингента. То же самое произошло и с остальной частью конного резерва, когда Квадрилл отозвал своих людей. Их атака была полностью исчерпана. Некоторые раненые все еще были в седлах. Многие другие лежали среди тел мятежников, которые покрывали склон, ведущий к римскому фронту, и скопились вокруг того места, где они почти закрепили свой прорыв.
Трасилл и Макрон тоже кричали своим людям, чтобы они прекратили преследование, и те устало остановились, задыхаясь. Повстанцы бежали достаточно долго, чтобы создать безопасную брешь между двумя сторонами, прежде чем замедлить ход и отступить через ручей, чтобы присоединиться к остальной орде, ожидающей в мрачном молчании. Один из ауксиллариев поднял меч и дико заорал, но его призыв остался без ответа, и он быстро замолчал. Каждый человек знал, насколько близко они подошли к поражению, и что, если враг нападет снова, он легко сможет сокрушить опустошенную и изнуренную римскую армию.
Вспомогательная пехота и легионеры, преследовавшие врага на небольшом расстоянии, были приведены в чувство своими офицерами и вернулись вверх по склону на исходные позиции. Исправных копий почти не было, а поскольку стрелометные батареи исчерпали свои запасы, было ясно, что в следующий раз, когда повстанцы выступят вперед, у них не будет возможности сломить импульс их атаки. Никаких метательных снарядов, никаких кольев и теперь никакого эффективного конного резерва, способного противостоять похожему на недавний прорыв на правом фланге римской линии.
Передав свою лошадь одному из всадников, Катон направился к Восьмой когорте и обнаружил, что один из лекарей перевязывает бедро Макрону.
— Насколько серьезно? — спросил он.
— Телесная рана. Один из бриттов притворялся мертвым, когда я собирался перешагнуть через него. Но ему не пришлось играть эту роль слишком долго, как только я закончил с ним.
Они обменялись резкими улыбками, воодушевленные тем, что оба выжили, и в то же время шокированные тем, насколько близко они подошли к поражению.
— Это была быстрая и смелая идея. Как раз вовремя, — сказал Макрон, кивнув вверх по склону солдатам кавалерийского резерва, проходившим обратно на лошадях мимо скорпионов. — Хорошая работа.