Светоний повернулся и прижал руки ко рту, крича внутрь форта. — Колонна, готовиться к маршу! Отзовите всех людей в свои подразделения и будьте готовы к команде!
Пока офицеры повторяли приказ и кричали на любого, кто двигался слишком медленно, Катон оглядел периметр склада и увидел, насколько тонко рассредоточен гарнизон. — Если мы вырвемся, у Раминия и его людей не будет шансов сдержать врага.
— Я знаю, — ответил Светоний. — Я приказал ему сжечь все, что можно, прежде чем он отступит в гарнизонный форт. Он и его люди смогут удерживать его, пока не подойдет основная колонна.
— Надеюсь на это, господин, — Катон указал на врага, ожидающего в двухстах шагах за внешним рвом. — Могу я спросить, как вы намерены прорваться?
— Сначала мы отправим Фортина, так как его когорта самая сильная. Построение клином должно выполнить свою работу, а остальная часть колонны сможет прорваться через брешь.
Пока Светоний говорил, послышался рев боевого рога, и оба офицера обернулись, чтобы увидеть, как враг отступает вверх по склону на возвышенность, где долина была уже. На мгновение настроение Катона поднялось при виде врага, который ушел с дороги, вместо того чтобы рискнуть вступить в бой. Затем их истинная цель стала очевидной, когда они остановились и скорректировали свою линию так, чтобы она была глубже и лучше могла противостоять предстоящей атаке римской кавалерии. В первом ряду почти каждый бритт держал щит и копье. Шансы Светония и его людей только что резко ухудшились.
— Похоже, мы утратили элемент неожиданности. — Наместник в отчаянии стиснул челюсти, затем резко повернулся, чтобы спуститься со сторожки. Катон последовал за ним.
Бойцы четырех когорт, составлявших колонну, вместе с эскортом Светония и штабными офицерами сели на коней, взобравшись в седла. Лошади фыркали и чавкали, пока их всадники сжимали поводья передним захватом под щитами, поправляли перевязи с мечами и готовили копья. Катон ждал рядом с Тубероном, впереди знаменосца и буцинатора, он надежно натянул шлем и затянул ремень на подбородке, прежде чем взять в руки свой щит. Как только каждый из командиров когорт объявил, что их люди готовы, Светоний кивнул ауксиллариям у ворот.
— Открыть!
Ворота заскрипели на деревянных опорах, когда крякающие ауксилларии втащили их внутрь и отступили в сторону, пропуская кавалерию. Когорта Фортина, насчитывавшая почти четыреста человек, шла впереди и продвинулась на небольшое расстояние, прежде чем он проревел приказ сформировать клин. За ними ехал Светоний и его отряд, затем отряд Катона и оставшиеся малочисленные когорты, образуя линию позади передового отряда Фортина. Как только последний из бойцов клина занял позицию, их командир выкрикнул приказ наступать. Когда между острием клина и стеной вражеских щитов, которые ощетинились выставленными вперед копьями, готовыми принять атаку, оставалась всего лишь сотня шагов, Фортин позволил строю на мгновение продвинуться еще вперед, а затем увеличил темп до галопа. В то мгновение, когда разрыв между двумя сторонами сократился до минимума, он проревел приказ атаковать.
Сквозь стук копыт по грязной земле Катон услышал стук оружия, ударяющего по щитам, паническое ржание лошадей и боевые кличи декеанглийских воинов. Он повернулся в седле лицом к своим людям.
— Готовьтесь к наступлению!
Когда он повернул назад, чтобы следить за боем дальше вверх по склону, он увидел, что Фортин и голова его клина ворвались в строй врага, но атака, похоже, захлебнулась, и декеанглии давили на фланги, бросаясь вперед и вперед, чтобы нанести удары всадникам или их скакунам, некоторые пытались вытащить римлян из седел, чтобы их зарубили на земле. Со своей стороны, конники, коля копьями, поворачивали лошадей то в одну, то в другую сторону, пытаясь отбросить врага.
— Им не пройти, — тихо сказал Туберон.
Катон уже пришел к такому же выводу и посмотрел на Светония, желая, чтобы его командир скомандовал к отступлению. Но не было необходимости подавать сигнал. Первый из людей Фортина отступил, затем за ним последовали другие, пока наконец декеанглии не почувствовали вкус победы и нанесли удар по голове клина, заставляя его спуститься по склону до тех пор, пока строй, по своей воле, поспешно не вышел из боя и поскакал обратно к форту, оставив позади тела людей и корчащихся лошадей. Воздух наполнился торжествующим ревом, пока противник праздновал отражение атаки. Катон с облегчением увидел, что Фортин все еще жив, когда префект последовал за своими людьми и призвал своих офицеров переформировать свои турмы.