— Вот и все, — сказал Туберон, прежде чем сплюнуть в сторону. — Что теперь?
Катон инстинктивно хотел сказать этому человеку заткнуться, но он был слишком занят размышлениями о затруднительном положении, в котором оказалась колонна. Склон, и без того грязный, теперь был изрыт копытами когорты Фортина, и никакая новая атака не могла надеяться поразить линию противника с достаточной силой, чтобы прорвать ее. Требовалась другая тактика. Он повернулся к Туберону.
— Возьми двадцать человек и вернитесь в форт. Принесите столько легких дротиков, сколько сможете унести, и раздайте их нашим людям.
Туберон поколебался, а затем отдал честь. — Да, господин.
Когда центурион развернул лошадь и призвал ближайшую турму следовать за ним обратно к сторожке, Катон двинул своего коня вперед и направился к Светонию. Он натянул поводья рядом с полководцем, когда тот отдавал приказ одному из своих трибунов сказать Фортину, чтобы тот перестроил свой клин для второй атаки.
— Господин! — прервал его Катон. — Это не сработает. Состояние земли против нас, и линия врага слишком сильна.
Светоний пристально посмотрел на него. — Как ты смеешь…
— Есть еще один способ сломить декеанглиев, господин. С вашего разрешения…?
Наместник кивнул ему, чтобы тот продолжил.
Как только Катон изложил свое намерение, Светоний обдумал изменение тактики и затем дал свое согласие.
— Это может сработать. Однако нам все равно придется идти в атаку.
— По крайней мере, в следующий раз у нас будет больше шансов, господин.
— Очень хорошо. Подготовь своих людей, префект Катон. И пусть боги даруют вам удачу. Если вам не удастся добиться того, что нам нужно, нам придется отказаться от дальнейших попыток и ждать, пока подойдет пехота и расчистит нам путь.
Не было необходимости объяснять, какую задержку это повлечет за собой, и Катон в знак приветствия коснулся края своего шлема и повернул лошадь, чтобы присоединиться к своей когорте, куда Туберон и его отряд вернулись с дротиками.
— Офицеры ко мне! — крикнул он.
Когда вокруг него собрались центурионы и декурионы, Катон объяснил свой план. — Важнейшая часть этого — поддерживать движение строя и снабжать копьями идущих вперед людей. Если все пойдет хорошо, и мы нарушим их строй, колонна сможет прорваться. Он остановился и оглянулся. — Вам все ясно, что нужно делать?
Его офицеры кивнули.
— Давайте готовиться к атаке. Я поведу первую турму.
Туберон открыл было рот, чтобы возразить, но Катон опередил своего подчиненного и заговорил первым. — А ты будешь заниматься перевооружением атакующих. Не забудь вовремя прислать дополнительные дротики, если они понадобятся.
— Да, господин.
Катон подъехал к первой турме. — Хорошо, парни, оставьте свои щиты и копья. Они вам не понадобятся, — он указал на связки копий, привезенные из форта. — Каждый человек должен взять по два таких и быть готовым следовать за мной в одной колонне. Мы подарим их этим ублюдкамнаверху, пока будем скакать вдоль их фронта. Не должно быть никаких попыток вступить с ними в контакт. Бросайте свои дротики, а затем возвращайтесь назад, чтобы подобрать еще. Если кто-то из врагов попытается наброситься на нас, нацельтесь на них и двигайтесь дальше. Всем все понятно? Хорошо, тогда готовьте оружие и ждите моего приказа.
Он вручил свой щит Требонию и взял два легких копья, короче и тоньше, чем кавалерийские копья, и версии тяжелого легионера, которое его учили использовать, когда он впервые присоединился ко Второму легиону много лет назад. Хотя у них все еще были четырехгранные наконечники, последние были из кованого железа в виде тонкого стержня, идущего назад к утяжеленной рукоятке. Переложив один дротик в кожаные ножны, свисающие с седла, он взял другой в правую руку и взвесил, чтобы почувствовать равновесие, прежде чем крепко сжать.
Когда он увидел, что остальная часть когорты так же вооружена и стоит наготове, он крикнул: — Первая турма будет продвигаться в моем темпе!
Он двинул лошадь вперед, сначала рысью, а затем галопом по направлению к врагу. Впереди он мог видеть, что продвижение единственной линии римских всадников спровоцировало новое размахивание оружием, а новые насмешки и боевые кличи переросли в оглушительное крещендо, которое эхом разносилось по крутым склонам по обе стороны долины. Он сосредоточился на точке в рядах противника в двадцати шагах справа от центра и выбрал цель — большого воина с обнаженной грудью, шипастыми желтыми волосами и закрученными татуировками на щеках. Направив лошадь галопом вдоль передней части стены щитов, он метнул в воина первое копье. Он не стал ждать, чтобы увидеть, попал ли дротик в цель, а выхватил второе оружие из левой руки и швырнул его так, что оно пролетело над линией щитов и вонзилось в плотные ряды за ней.