По его оценкам, было потеряно более двух часов и не менее пятидесяти человек. И они преодолели лишь часть расстояния до Лондиниума. На сердце его было тяжело от беспокойства обо всех, кто мог находиться на пути к Боудикке и ее мятежным силам. Среди них были его сын и женщина, которую он любил.
ГЛАВА V
Небольшая группа конных воинов на лохматых бриттских лошадях начала преследовать колонну, когда последняя вышла на прибрежную тропу, огибающую горы. Время от времени они нападали на отставших, и Катону приходилось брать на себя командование когортой и разворачиваться, чтобы преследовать их. Иногда они опаздывали, и декеанглии догоняли изолированного ауксиллария и приканчивали его, прежде чем он успевал догнать своих. Когда такие инциденты происходили, римлянам было трудно устоять перед желанием броситься вслед врагу и отомстить за своего товарища. Именно поэтому Катон взял на себя личное командование и приказал своим людям сдерживать свой гнев и отпустить врага, вместо того, чтобы рисковать попасть в засаду и понести ненужные потери. Тем не менее, он осознавал ущерб, нанесенный моральному духу его людей, и с нетерпением ждал возможности оставить горы позади.
В первую ночь колонна расположилась лагерем возле одного из фортов, построенных на пути снабжения, ведущем обратно к армейской базе в Деве. Погода оставалась хорошей, и они добились хороших успехов, преодолев около пятидесяти километров в первый день и более шестидесяти на следующий, следуя по маршруту, извивающемуся вдоль побережья. Раненых оставили у первого форта, чтобы не замедлять темп продвижения колонны.
В сумерках на третий день после достижения главного острова они увидели Деву. Катон почувствовал усталое облегчение, взглянув вниз на огромный прямоугольник рва и дернового вала, увенчанного прочным частоколом. Сияние жаровен освещало небольшие участки крепости, а дым клубился из отверстий в зданиях и рассеивался в сгущающемся мраке, доминировавшим над ландшафтом. Крошечные фигурки патрулировали парапет и пробирались через внутреннюю часть крепости. За ним, на расстоянии выстрела стрелы из внешнего рва, лежали разбросанные грубо построенные здания и палатки, которые обозначали неизбежное импровизированное гражданское поселение, где жили сопровождающие лагерь лица. Женщины и дети парней, служащих в армии, торговцы, гадалки, трактирщики, проститутки и артисты. Достаточно мирная обстановка, подумал он. Ему было интересно, знают ли они о судьбе Камулодунума и угрозе, исходящей от восставших. Единственное, что стояло между ними и уничтожением, — это широко рассредоточенная римская армия, отчаянно пытавшаяся сконцентрироваться в достаточном количестве, чтобы противостоять Боудикке и ее последователям.
Утомленная колонна вошла в крепость и была направлена к рядам пустых конных казарм. Пока его люди спешивались, снимали седла и попоны и протирали лошадей, Катон направился в помещения интенданта, чтобы захватить необходимые припасы, необходимые для оставшейся части марша на Лондиниум. Судя по его воспоминаниям о маршруте, расстояние, которое нужно было преодолеть, составляло почти добрые три сотни километров. Имперский посланник с регулярными сменами лошадей мог бы пройти путь за два дня, максимум за три. Для их колонны это заняло бы как минимум вдвое больше времени. Тогда запаса на четыре дня, решил он, взвешивая компромисс между весом еды для людей и кормом для лошадей и необходимостью двигаться как можно быстрее. Если припасы закончатся, им придется обойтись без них целый день, прежде чем они достигнут Лондиниума.
Когда он вошел во двор штаб-квартиры, он сразу почувствовал атмосферу безотлагательности. Свет фонарей светился из-за ставен главного здания, таблиниев и кладовых по обе стороны от двора, и там было много ординарцев и офицеров из гарнизона и конной колонны, переговаривавшихся небольшими группами или спешивших подготовиться к предстоящему долгому маршу. В тесной комнате, где интендант пытался удовлетворить их просьбы, уже находилось несколько офицеров. Как и ожидал Катон, он был старшим офицером и смог пробраться к столу, не встретив сопротивления центурионов и декурионов, посланных префектами других когорт. «Ранг действительно имеет свои привилегии», — с некоторым удовлетворением подумал он.