Варнек не раз сражался на этой арене, но всегда восхищался ее незыблемой красотой. Его, как и несколько сотен отобранных братьев завезли через специальный вход с помощью бронированных тяжелых аэрокаров, расположенный в пол сотне метров над уровнем земли. Первые бои уже должны были начаться через пятнадцать минут. Варнек же имел в запасе еще пару часов томительного ожидания, которое всегда не любил. Сегодня его бой должен был быть главным, а все остальные всего лишь прелюдией, что определенно льстило гладиатору. Взгляды остальных гладиаторов из других домов были завистливо прикованы к нему, презренно считая, что смогли бы выступить достойнее, достанься главный поединок им.
Братья и сестры из дома Сабила прошли в предназначенное для них место, где была небольшая площадка для легкого спарринга и пару манекенов, дабы отогнать скуку, но, как правило, воины предпочитали обычную беседу. Голоса сотен гладиаторов без умолку звенели в ушах, смешиваясь с глухим грохотом битвы и шумом толпы, чьи отголоски едва проникали сквозь толстые, прочные стены. Настенные громкоговорители вызывали воинов по имени, и те становились на просторные грузовые лифты, которые спускали их прямо на песок арены, где тех ждала слава, либо смерть. В этой части здания собрались гладиаторы из трех домов, в то время как воина дома Хожа, и двух других оказались в противоположном месте, дабы те, кому предстояло биться друг с другом не находились в одном помещении.
— Волнуешься? — Эрех легонько ткнул Варнека локтем в бок, стараясь не показывать тому собственное волнение.
— Немного, — признался тот без всякого стыда. — Не смотря на девятьсот девяносто девять побед, это чувство все равно не покинуло меня. Думаю, так даже лучше, благодаря ему я не стану слишком самоуверенным.
— Верно говоришь, брат мой, самоуверенность серьезный порок для любого бойца. Раз уж мы заговорили об уверенности, господин Сабил уже беседовал с тобой, дабы придать ее тебе?
— Нет, что, кстати, странно. Я видел много раз, как он лично беседовал с бойцами, что были на моем месте, и всегда его слова внушали в них больше сил.
— Хм, может чем-то сильно занят? Не переживай, думаю, он обязательно покажется за миг до твоего выхода.
Иные разговоры собратьев заставили двух друзей мигом умолкнуть и вслушаться. Казалось, что гладиаторы совсем забыли о том, где они и кем являются. Их беседа была столь дискуссионной, спорной, что следовало вмешаться как можно скорее, пока под раздачу не попали все в этих залах.
— Я клянусь, восстание не миф! — доказывал один из гладиаторов. — Слухов слишком много, и они появились не на пустом месте!
— Ну да, конечно, а предводитель у них значит маликанец, — другой гладиатор громко рассмеялся вместе с теми, кто поддерживал его. — А может эти сплетни рассчитаны на таких дураков, как ты? Дабы с легкостью вычислить предателей, жаждущих перемен?
— Ты, назвал меня дураком?! — взревел воин, сжимая свои кулаки, а другая половина поддержала его своими гневными лицами в адрес тех, кто потешался.
— Вы, что, совсем все с ума посходили?! — Варнек и Эрех вместе с братьями из своего дома растолкали толпу, прорвавшись к двум зачинщикам. — Что за разговоры вы здесь устроили, твою мать, хотите всех нас под плаху подвести?
— Не лезьте не в свое дело, сабилийцы, этот спор касается лишь нас, — возразил гладиатор, что твердил о восстании.
— В жопу ваш спор! — злобно огрызнулся Варнек, схватив воина за плечо. — И вас самих, покуда ваши беседы могут стоить всем нам жизни. Вы кричите посреди цитадели кровопролития о вещах, за которые легко можно погибнуть, и нам очень не хочется быть вовлеченными в этот акт правосудия.
Гладиатор по достоинству оценил крепкую хватку Варнека, но не собирался молчать.
— Это не просто спор, Варнек, это величайшая новость в мире, событие невиданных масштабов, значение которого мне не хватит передать слов.
— Пусть так, друг, — заговорил немного остывшим голосом Варнек. — Но не нужно подставлять нас. Мы не хотим умереть вот так, словно скотина, хотя даже в ее смерти будет больше смысла, чем в нашей.
— Ты не понимаешь… — прошептал воин, грустно покачивая головой.
— Нет, и не хочу понимать. Все, что мне нужно, это вернуться домой победителем, а не запятнанным клеймом предателя, коим я не являюсь.
— Дом… — голос гладиатора отдал такой глубокой печалью, и мечтами, скованными так же крепко, как его тело, что его боль отозвалась ноющим звоном в головах каждого. — Ты хоть знаешь, как выглядит настоящий дом, Варнек?