Выбрать главу

— Прости меня, друг мой, но я просто не мог поступить иначе.

Варнек улыбнулся, стараясь не думать об участи, что его ждет. Куда приятней ему было видеть то, что братья и сестры не отвернулись от него. Гладиатор сидел на холодном каменном полу, облокотившись спиной о стену.

— Я никогда не видел тебя влюбленным. Вы ведь с Шеллой даже за руки толком не держались.

— Если ты этого не видел, это не значит, что этого не было.

Эреху было больно видеть своего лучшего друга за обжигающими красными прутьями, смиренно ожидающего своей судьбы. Как сильно ему хотелось вцепиться руками в этого глупца, бросившего свою жизнь в огонь любви.

— Ты уже знаешь, какое наказание тебя ждет? — поинтересовалась Закерра, просчитывая в своей голове все возможные варианты.

— Я умру при реве толпы на так горячо любимой мною арене, — с ухмылкой ответил Варнек.

— Показательный бой… — презрительно фыркнул Эрех.

— Верно. Я выйду завтра утром против мастера двенадцатого круга. Он будет играться со мной, возможно даже позволит мне немного ранить себя, но все это будет лишь частью шоу. Стоит ему только захотеть, он раздавит меня. Не важно, насколько я опытен, мне не выстоять против двенадцатого круга.

— Я отказываюсь верить, что господин посылает тебя на смерть из-за девицы, — Эрех старался скрыть свою ярость, говоря спокойно, но концентрация ее была слишком велика, чтобы можно было спрятать от глаз. — Из-за обычного отказа вступить в интимную связь, тебя, подающего надежды гладиатора просто пускают в расход. Неужели мы ни чем не лучше, чем обыкновенные рабы? Неужели, нам не положено никаких привилегий?

— Это все не имеет значение. В первую очередь, мы — рабы. Наши шеи сжимают смертельные ошейники, и позволяют их снять только в миг кровавых битв, мы еще больше расходный материал, нежели обычные слуги.

Слова Варнека задели самолюбие брата, и тот сильнее сжал кулаки. Горькая правда была неоспорима — они еще бо̀льшие рабы, чем остальные.

— Мы могли быть обычными слугами и прожить до конца, делая свою работу, но вместо этого платим собственной жизнью за миг славы, доступной нам, — Варнек сделал небольшую паузу, призадумавшись над своими следующими словами. — И знаешь, брат мой, я доволен тем, как прожил жизнь. Лучше быть чемпионом среди рабов, чем рабом среди чемпионов. Две сотни лет я хожу под сияющей звездой и уже прожил на пятьдесят лет больше самого старого из маликанцев не владеющего силой. Жалею ли я о том, что сделал сегодня? Да. Но я бы поступил так снова, потому что честь не позволила мне надругаться над Шеллой в первый раз и не позволит во второй. Завтра, я умру, а тебе придется выпить все чертово вино в мою честь.

— Это мы еще посмотрим.

Эти слова встревожили Варнека, и он с упреком посмотрел на брата, в чьем мозгу зародилось что-то нехорошее.

— Эрех, — Варнек дождался, когда брат посмотрит на него. — Просто прими мою смерть, как должное. Целую вечность, я хожу мертвецом в цепях, позволь за миг до смерти вдохнуть мне запах свободы. Свободный умирает единожды — раб мертв, всю свою жизнь. Больше никто не посмеет осудить меня за любовь.

Небесный ангел. Часть 2

Следующее утро оказалось необычайно свежо, в воздухе пахло утренней расой муликанских ягодных угодий, а утренние лучи ласково касались земли. Яркое светило было приветливо для всех, в отличие от жестокой судьбы, ведущей Варнека на эшафот потехи. Он в последний раз оглядывал родные места, где из мальчика его превращали в мужчину. Спускаясь вниз со склона на гравиклетке, представляющей из себя парящую платформу, управляемую автопилотом. Прощаясь со всеми глазами, гладиатор слегка улыбался, благодарно кивая братьям и сестрам, выстроившимся вдоль дороги, ведущей к посадочной площадке. Напоследок ему хотелось увидеть Шеллу, но он был рад, что ее все же не оказалось среди провожающих. Ей не придется смотреть на него, словно на зверя, запертого в клетке, а ему, как она становится все дальше, пока в ее глазах горит вина за их любовь, что привела к такому исходу.

За клеткой шла Закерра с группой из девяти ветеранов, у которых сегодня тоже должен был быть бой, и Эрех с пятнадцатью девятиуровневых, а так же около сотни остальных гладиаторов ниже рангами и один чемпион дома Сабил, которому принадлежал главный бой.

— Ты не должен быть здесь, — обратился к Эреху Варнек.

— Как и ты, но вот они мы, там, где не должны быть. Я сам напросился на еще один бой, и мои доводы оказались достаточными, чтобы мне дали его так скоро.

Пленник благодарно улыбнулся, понимая, как сильно ему повезло с братом.