В присяге гетмана, цитированной на Бендерской комиссии, говорится о том, что он имел за свой «долг из своей сыновьей любви к этой отчизни, матке нашей, и из повинности своего гетманского правительства против врагов москалей за добро отчизны в обороне законов и свобод восстать, всеми способами и средствами борониться и с объединенными силами св. королевского маєстату Швеции и Запорожского Войска, не щадя своего имения, здоровья, жизни и последней капли крови, воевать с москалями так долго, пока не освободится наша малороссийская отчизна и Запорожское Войско от деспотического московского ярма и наши законы и свободы с увеличением не возвратятся к давнем состоянию»[165].
Вместе с тем старшины расспрашивали в Бендерах Карла XII не об условиях договора. В обращении к шведскому королю они писали, что «до ныне неизвестные нам скрытые мысли и тайные намерения того самого нашего гетмана: на каких основах начал он здвигати это большое здание, в котором устройстве хотел поставить нашу родину, освободив ее от московской неволи и тиранства, и какими законами задумывал скрепить ненарушеность запорожского войска? Поэтому Запорожское Войско обращается с просьбой к св. королевского маєстату проявить ему намерения упомянутого нашего гетмана относительно него, если он проявил их св. королевскому маестатове и относительно них уверил его королевский маестат».[166]
Первый крест, установленный в 1991 г. на символическом кургане в память о погибших в 1708 г. батуринцах.
Как видим, здесь речь идет прежде всего лишь о возможных планах Мазепы относительно устройства независимой, освобожденной Украины. Во время неудачной войны разговоров об этом, очевидно, в его ближайшем окружении еще не было. Тогда решалось главное: получение свободы. К сожалению, Мазепа не дожил к тому дню, когда его единомышленники составили первую Конституцию Украины, документ, согласно которому должен был жить украинский народ в независимой стране.
Итак, приведенные выше источники, факты дают основание сделать вывод о том, что мазепинцы во главе со своим вождем стремились с помощью шведов получить волю Гетманщине. Протекторат Швеции имел лишь оборонительное значение в период военных действий с Россией. Украинское руководство в 1708–1709 гг. из разных вариантов путей преодоления московской зависимости выбрало тот, который не изменял властителя автономии, а давал возможность развития, создания собственного государства.
Изменял ли И. Мазепа Карлу XII?
Поступки гетмана И. Мазепы до сих пор являются предметом серьезного анализа, изучения. В них — разгадка масштабов его личности, помыслов, культуры политического деятеля эпохи конца XVII — начала XVIII столетий.
В последнее время ряд историков обратил внимание на источники, будто бы противоречащие представлениям, которые сложились после распада СССР в Украине об И. Мазепе как патриоте, высоконравственном и высокообразованном человеке.
Речь идет об эпизоде конца 1708 г., когда, согласно опубликованным историческим документам, гетман направил к царю Петру I миргородского полковника Данила Апостола с тайным предложением выдать шведского короля, лишь бы в результате этого получить амнистию.
«Даже последний его покровитель и союзник Карл XII был, в сущности, им (Мазепой. — Авт.) преданный, — отмечает И. Андреев в статье „Мазепа“, опубликованной в русском журнале „Знание — сила“ (2001, № 4), — для того, чтобы помириться с Петром, гетман предлагал захватить короля и привезти его царю»[167]. В. Горак в статье «Тайный план украинского гетмана» («Політика і культура», 2004, № 9) объясняет упомянутое тем, что предводитель Украины «пришел в себя»[168], так как его, дескать, не поддержали казаки, Батурин был уничтожен, а затем таким образом он спасал свою жизнь.
Известная русская исследовательница истории Украины Т. Яковлева в статье «Мазепа-гетман: в поисках исторической объективности» («Новая и новейшая история», 2003, № 4) тоже посвящает этому эпизоду немало места. По ее мнению, «Мазепе или не удалось осуществить свой план, или он испугался неминуемой расправы со стороны Петра»[169]. Не сомневаются в предательской позиции вождя Украины историки Н. Герасименко[170], В. Артамонов[171].
В исторических студиях Д. Бантыш-Каменского, Н. Костомарова, С. Соловьева фигурируют два документа, которые они определили как достоверные. Прежде всего это письмо канцлера Г. Головкина гетману И. Мазепе от 22 декабря 1708 года:
«Ясновельможный Господин! Доношение Ваше чрез господина полковника миргородского его царскому величеству донесено, которой видя ваше доброе намерение и обращение, принял то милостиво и повелел мне к Вам писать с крепчайшим обнадеживанием, что ежели Вы в том пребывати и начатое намерение свое ко исполнению привесть потрудитесь: то не токмо что Вашу Милость в прежний уряд и свою милость принять, но оную к Вам и умножить изволит, и на те кондиции, чрез помянутого господина полковника предложенные, соизволил и гарантеров, желанных от Вас, для содержания той амнистии принимает, хотя (только надлежить вашей милости постараться: дабы о известной главнейшей Особе, по предложению своему, безопаснейшим образом постараться, буде-же и самой той Особе и невозможно, то хотя б о прочих знатнейших то учинити по предложению, а удобно то учинится может, понеже наши войска вблизости оттуда в местечке Веприк обретаются в готовности, куда и убежище безопасное может от них восприято быть с теми особами). Ответу ж Вашей милости на то предложение, с господином полковником миргородским посланное, по се число не было того ради, понеже сумневались, истинно ль то, но понеже царское величество из присылки сюда от Вас полковника компанейского Галагана с полком и из изустнаго его доношения, от Вашей Милости ему приказанного, истинну того дела признал; того ради повелел мне с крепким обнадеживанием милости своей к Вам писать; впрочем ссылаюся на письмо господина полковника миргородского, не смея более и перу поверить, и не ведая: имеет ли еще Ваша милость при себе с нами учиненную циферь, которую на удачу в сем письме написал»[172].
Вместе с этим посланием И. Мазепе адресовано и письмо миргородского полковника Д. Апостола, который будто подтверждает первое: «…И хотя мне сначала и веры не няли и за караулом держали и описывались к двору царского величества, но оттуду получа указа, отпустили меня за караулом к его царскому величеству, где принят я над сподеванне милостиво, и изволил царское величество того предложения, от вашей милости, добродея, приказанного, выслушать у меня сам зело секретно, и хотя то изволил принять зело желательно и весело, однакож о том сумневался, правду ль я то от вашего сиятельства поведаю, понеже мне от вас на писме подлинно ничего не выражено»[173].
На первый взгляд, эти важные документы содержат очень много информативного материала, который заявляет о неординарной позиции одних из главных участников событий 1708 г. в Украине. Конечно, такие выводы можно сделать, если анализировать лишь эти известия прошлого без учета дополнительных обстоятельств, контекста того времени. Повод усомниться в вышенаписанном и вероятности тайной дипломатии в то время между Петром I и И.Мазепой все же есть.
168
Горак В. Таємний план українського гетьмана // Політика і культура. — 2004. - № 9. — С. 33.
169
Яковлева Т. Мазепа-гетман: в поисках исторической объективности // Новая и новейшая история. — 2003. - № 4. — С. 62.
170
Герасименко Н. Данило Апостол — гетьман Лівобережної України(1727–1734) // Український історичний журнал. — 1992. - № 3. — С. 95; Герасименко Н. Данило Апостол // Володарі гетьманської булави. — К.: Варта,1994. — С. 527.
171
Артамонов В. Позиции гетманской власти и России на Украине в конце ХVII — начале ХVІІІ века // Россия-Украина: история взаимоотношений. — М. Школа «Языки русской культуры». — С. 96.
173
Інститут рукопису Національної бібліотеки України імені В.І. Вернадського (Далі IP НБУВ). — Ф. VIII. — Спр. 1787. — Арк. 37.