— Так я тебе и поверила! Придумай что-нибудь поправдоподобнее.
— Я и сам с трудом верю. Наверно, меня судьба за альтруизм наказывает. Последний раз делаю что-то для людей.
— Как встретишь Новый Год, так его и проведёшь, — философски изрёк Артём.
— Вылезай уже.
Пассажир не заставил себя просить дважды: вылез, раскланялся, сделал ручкой и присоединился к группе товарищей. Четвёрка узнала Федю и радостно замахала руками.
— Я, пожалуй, тоже вылезу, — сказала Катя. — Держи свою помаду и до свиданья.
— Да не моя она, а одной из этих малолеток! — вскипел Федя. Он схватил помаду, высунулся из окна и крикнул: — Эй, седьмой «А»! Ваша штукатурка?
— Ой, спасибо, что привезли! — завизжала Есения, бросила чехол с лыжами и подбежала к машине. — Точно, моя! А как вы нас нашли?
— По запаху, — ответил Федя. — Чао.
— Чмоки-чмоки! — Есения отбежала к группе, держа помаду обеими руками.
— Мы же ещё увидимся? — кокетливо спросила Ксения и сложила губы уточкой.
— Надеюсь, что нет, — сказал Федя, перекрестился и рванул с места. Катю вдавило в спинку сиденья.
========== 11. Новогодние приключения Феди и Кати ==========
— Фух. Ну и ночка, — сказал Федя, когда они выехали на трассу.
— Может, объяснишь, что происходит? — поинтересовалась Катя.
— Мне бы кто объяснил, — процедил Федя. — Никогда больше не ударю пальцем о палец ради человечества. Кофе им, блин. Клубняк им, блин. И где их таких наштамповали? Хуже тараканов.
— Если не секрет — куда мы сейчас едем?
— Везём горючее для космического корабля.
— Нда.
— Ничего не нда! Сама увидишь.
— А что этот тип болтал про погоню?
— Забей. Просто пьяный бред.
— Слава богу, а то я уже волноваться начала. Федь, а я с вечера наготовила салатов, девчонки пришли, Светка торт принесла, но мы его уже съели, тебе не осталось. Потом выпили немножко, концерт посмотрели. Там был такой потрясающий номер! Этот артист — всё время фамилию забываю — выступал с перьями в… Да ты меня не слушаешь.
— Солнце, я за дорогой слежу.
— Ну и Новый Год у меня, — насупилась Катя.
— А у меня? — вскинулся Федя. — Всю ночь втрезве и за рулём. Вместо того, чтобы сейчас валяться с тобой на диване перед теликом и пить шампанское, я мотаюсь на побегушках то у членистоногих, то у павианов.
— А я убежала без косметички и ключ Светке оставила. А она напилась.
— Лишь бы дом не спалила по пьяни, — пробормотал он и притормозил. — Тьфу, чуть поворот не пропустил с этими насекомыми. Ладно, вместо праздничного фейерверка у нас сегодня будет запуск ракеты в космос — тоже неплохой варик. Заправлены в планшеты космические карты…
Уже на подъезде к избе Федя почувствовал, что что-то не так. Насекомые не встречали его, как обычно, и свет в окнах не горел.
— Это здесь ты провёл отпуск?
— Ага. Потому тебя и не приглашал — видишь, какой тут люкс? Даже электричества нет.
— Нда, — сказала Катя. — Слушай, Федь, мне не нравится этот снегопад. Очень уж хлопья крупные, как бы не развезло.
— Не застрянем, у меня два моста ведущих. — Он остановил внедорожник. — Тут посидишь или вместе пойдём?
— Вместе, — решительно ответила Катя и отстегнулась.
Через секунду до Феди дошло: она ждёт, когда он откроет перед ней дверцу. Проявив галантность, Федя взял канистры, запер тачку, и пара двинулась к деревянному звездолёту, увязая в сером киселе. Лучи фонарей высветили измятый, вытоптанный снег и множество насекомьих следов. Начавшийся снегопад быстро укрывал всё это безобразие.
— Что за болваны, ни на минуту одних оставить нельзя! — Федя сплюнул.
— Фи, какие манеры, — покачала головой Катя, поджав губы.
— Сейчас не до манер. Изба настежь, никого нет. Может, их тут давно накрыли, а мы зря стараемся?
— Кто накрыл?
— Естественные враги. Полиция, например. Отловили всех большим сачком и сдали в лабораторию для опытов.
— Ой Федь, там кто-то стоит, — она испуганно схватила его за руку и показала в сторону реки на две могучие белые фигуры с чёрными продолговатыми предметами наперевес.
Повеяло холодом.
— Двое, — прошептал Федя. — В маскхалатах. А вон ещё один неподалёку.
— Здоровые какие!
— А ты думала? Туда бознать кого не набирают, — мрачным шёпотом ответил Федя и поставил канистры, освобождая руки для боя.
— Как думаешь, они нас уже заметили? — дрожащая Катя прижалась к нему и сквозь пелену падающего снега попыталась разглядеть вооружённых типов получше, но тщетно: лица были закрыты белыми масками.
— Стопудов. Но ты не дрейфь, отобьёмся. Эй, народ! С наступившим! — крикнул он и помахал рукой, но три плечистые фигуры промолчали. — Даже не шевелятся, гады.
Резкий порыв ветра ударил путешественникам в лицо колючим снегом. Катя поёжилась и крепче сжала Федину руку.
— Федь, их трое. И неизвестно, сколько ещё в кустах сидят. Может, позвонить в полицию?
— Поздно. Видишь, у них калаши. Чуть дёрнемся, и… Стоп, погоди-ка. — Он отпустил Катю и размашистой походкой направился к двоим качкам.
— Федя! — завопила она. — Не ходи, они тебя…
Она не договорила, потому что Федя вдруг остановился и начал ржать. Катя поспешила к нему, и чем ближе она подходила, тем менее страшными становились белые фигуры. А Федя всё хохотал, хлопая себя по коленям, и не сводил глаз с молчаливых незнакомцев.
— Ну не сволочи, а? — спросил он в перерыве между приступами смеха. — Вот кому могла прийти в голову идея налепить снеговиков в виде военных?
— Думаю, что Мохнурию, — предположила Катя. — У него явный талант к юмору. Помнишь, как он девицу клеил?
Она уже оценила произведения скульптурного искусства. Три снеговика были вооружены гнилыми ольховыми палками, но издалека казалось, что это автоматы.
— Зачёт, — сказал Федя, отсмеявшись. — Эй, вы, хитиновая гвардия! Вылезайте, а то горючее обратно увезу.
На пороге избы появился Паурон и подбоченился. Его шесть глаз отразили свет фонариков бриллиантовым блеском.
— Привёз горючее, раб? — звучным басом спросил главниссимус.
— Привёз, привёз, не боись. Будет вам улёт. — Федя внёс канистры в избу, грохнул их на стол и доложил: — Двадцать литров. Получите, распишитесь.
Из-за печи вылез дон Жучино и подошёл к столу. За его широкой чёрной спиной неслышной тенью возникла верная Стрекозаура.
— Хороший продукт, — крякнул жук, отхлебнув. — Ваше высокоползие, вам налить?
— Ну разве что на два пальца, — согласился Паурон. Они чокнулись и выпили. Стрекозаура сунула нос в его стакан, но паук отодвинул её лапой со словами: — Цыц! Женщинам не наливаем.
— Не понял, — сказал Федя и переглянулся с замершей на пороге Катей. — А где остальные?
— А клопомор их знает, — беспечно фыркнул главниссимус. — Жучино, заливай горючее в бак, пока мы с тобой всё не выдули.
— Не понял, — повторил Федя.
— Ну ты ж за рулём, — объяснил Жучино, взял одну канистру и ушёл за печку. Раздалось гулкое бульканье.
— Тьфу на вас, алкоголики. Я не об этом! Где Мохнурий, Клопундий и этот дирижабль без мозгов?
— У нас раскол, — нехотя признался паук. — Мы разделились на два лагеря.
— Этого мне недоставало. И по какому поводу раскол?