Эти слова навели ее на мысль.
– Сколько тебе лет? – спросила она.
Он усмехнулся.
– Много. По крайней мере, по человеческим меркам, но для фейри я довольно юн.
Она закатила глаза. Он уклонялся от ответа. На вид ему было не больше двадцати пяти человеческих лет.
– Тебе можно дать семнадцать, – заметил он.
Фейт ухмыльнулась.
– Мне девятнадцать, чтоб ты знал. – Она свирепо посмотрела на него, но уголки губ дрогнули в игривой улыбке. Она полагала, что отсутствие форм и женственности из-за плохого питания заставляют ее выглядеть моложе. На самом деле ей скоро будет двадцать.
Ник рассмеялся.
– А мне почти три сотни, – наконец признался он. – Я не застал начало войны, но видел великие битвы. – Он помолчал, и она заметила, что его лицо стало мрачным.
Он глубоко вздохнул.
– Скажу только, что молю Духов, чтобы мы снова не увидели подобной бойни.
Фейт уставилась на него, разинув рот. Тело сковывал холод при мысли обо всех ужасах и кровопролитиях, которые он, должно быть, видел в то темное время задолго до ее рождения. Эпоха, когда пали два могущественных королевства. Но если он сражался и видел, как убивали его товарищей, видел, как улицы окрашивались в багровый цвет невинной кровью, то его дух невозможно сломить. Он достоин восхищения за одно лишь мужество.
Ей не стоило удивляться возрасту Ника – в конце концов, он был бессмертен, – но она вдруг почувствовала себя очень юной и незрелой, сидя рядом с мужчиной, который уже прожил три земные жизни.
Прежде чем она успела что-нибудь спросить, он поднялся на ноги и отошел назад к большой поляне с невероятно насыщенной зеленой травой. Фейт наблюдала за ним, но не сделала ни малейшего движения, чтобы последовать его примеру.
Ник обнажил меч.
– Вставай, – приказал он, наставив на нее клинок и слегка махнув им вверх. – И доставай меч.
Она на секунду замешкалась, продолжая наблюдать, пока он снял плащ и бросил его под дерево. И ощущая небольшую неловкость, поднялась, повторяя его действия, прежде чем встала перед ним и внезапно почувствовала себя крайне уязвимой под его хитрым взглядом льва, выслеживающего добычу.
– Не думаю, что меч поможет решить мою…проблему, – робко произнесла она.
Он усмехнулся.
– Нет, но мы можем либо провести всю ночь за разговорами, либо повеселиться. – Он одарил ее хищной улыбкой.
Фейт с трудом сглотнула, зная, что сейчас ей надерут задницу. Она была уверена в своих боевых способностях в схватке с друзьями-людьми, но прекрасно понимала, что не может тягаться с фейри.
– Выбрала имя? – Ник кивнул на меч, который она крепко сжимала в правой руке.
– Лумариес, – ответила она.
Он одобряюще хмыкнул.
– Ключ, значит.
Джейкон никогда не спрашивал, есть ли у имени скрытый смысл. Она и не считала это важным, но выбрала слово на древнем языке из книги, которую мама часто читала ей в детстве.
– Что ж, – лукаво произнес Ник, – послушаем, как он звучит. – И стремительно замахнулся безо всякого предупреждения.
Он промахнулся на долю секунды и не отрубил ей руку, когда она подняла меч, обхватив рукоять обеими руками. Сила, вибрирующая в мышцах, вылилась в резкий скрежет скрестившейся стали, эхом разнесшийся по поляне. Она с недоумением посмотрела на него, но времени на жалобы не оставалось, и пришлось обороняться, когда он снова двинулся на нее. Некоторое время они наносили и отражали удары один за другим, и она тяжело дышала, сосредоточившись, чтобы не отставать, в то время как он вообще не казался уставшим. Казалось, он дрался вполсилы, и это только разжигало ее гнев, переросший в решимость. Она атаковала сильнее и быстрее, вертясь и замахиваясь, но силы были неравны. Ник обезоружил ее, выбив Лумариес из рук, и в два приема приставил клинок к горлу.
– Хорошо, – улыбнулся он, опуская меч и жестом призывая ее поднять свой. – Но ты оставляешь правую сторону открытой, когда уклоняешься вот так.
Фейт схватила клинок и разочарованно застонала.
– Расскажи, как контролировать…Ночные странствия. – Она поморщилась от этих слов.
Она ударила первой, и Ник отразил удар с легкостью бессмертного.
– Когда мы спим, то входим в чей-то разум не машинально. Это всегда выбор. – Он атаковал в ответ, и она увернулась влево.
– Я не выбираю влезать кому-то в голову, – выдохнула она, снова защищаясь от сверкающей стали его меча.
– Выбираешь… просто не знаешь об этом. – Он оказался позади так быстро, что она едва заметила, как они поменялись местами и продолжили кружить напротив друг друга. – Наступает момент, когда подсознание впервые осознает себя полностью в твоей голове.