- И... вы полагаете, проблема в том, что всё меняется недостаточно быстро?
- Я полагаю, что прогресс всегда продвигается лучше и эффективнее, когда...
- Потому что на мой взгляд, - перебила его Драммер, - мы едва справляемся с тем, что у нас уже есть. И я не понимаю, чем нам поможет новая головная боль.
- Всё это и предназначено для того, чтобы избавить от новых "головных болей", - ответил мужчина. Он гнул свою линию с уверенностью и авторитетом, проявление которых Драммер всегда уважала. Харизматичный маленький засранец. Она понимала, почему отправили его. Слева прокашлялась Эмили Сантос-Бака. Это выглядело двояко: могло ничего не значить, но если значило, то сразу многое. Драммер предупреждали, что она ведет себя по-мудацки. Волевым усилием она затолкала прорывающееся раздражение обратно.
- Справедливо, - сказала она. - И как союз соотносится со всем этим?
- Есть несколько вещей, которыми Транспортный Союз может посодействовать нашим усилиям. Во-первых, разумеется, договор, разрешающий кораблям Института проход через врата. У нас уже есть предложения о полевых испытаниях для полудюжины планет, предварительный обзор которых выглядит наиболее перспективно. Но нам необходимо попасть туда раньше всех. - Его ухмылка приглашала Драммер улыбнуться в ответ.
- Логично, - сказала Драммер. Его ухмылка несколько поблекла.
- Другой вопрос, который мы хотели бы обсудить... Транспортный Союз будет находиться в исключительном положении. Результаты нашей работы принесут Союзу больше выгоды, чем кому-либо другому в системах.
- И поэтому вы хотите, чтобы мы выступили вашим гарантом, - сказала Драммер. - Всё верно?
- Я приготовил ещё несколько аргументов, которые показали бы выгоду сотрудничества, - сказал Окойе-Саркис, - но да.
- Вы понимаете, что мы не правительство, - сказала Драммер. - Мы транспортный союз. Мы перевозим вещи из одного места в другое и защищаем инфраструктуру, которая позволяет нам это делать. Контракты на исследования не в нашей компетенции.
Окое-Саркис оглядел сидящих за столом, ища поддержки. Может, даже нашел несколько сочувствующих. Драммер знала, что и её реакция могла быть другой, поступи предложение на день раньше. Но сообщение Холдена с Фрихолда…
- Институт уважает вашу позицию, мэм, - сказал Окой-Саркис. - Это инновационный проект, который, я думаю, принесет реальную пользу для всех. У меня есть список наших предложений с разбивкой по миссиям, и я могу оставить его для вас, и любых ваших сотрудников, которые захотят на него взглянуть.
- Хорошо, - сказала Драммер.
- И соглашение по договору о пропуске через врата. Не хочу давить, но мы все ещё собираем наших спонсоров, и расходы...
- Давайте сюда свои предложения, - сказала Драммер. - Совет директоров их рассмотрит. К какому бы выводу они не пришли, касательно сокращения оплаты за этот договор, или вообще отказе от неё, меня устроит.
- Спасибо, Госпожа Президент. Это прекрасно. Весьма вам признателен.
Ученый практически выпрыгнул из комнаты. Драммер поставила галку напротив последней записи в утренней повестке дня. Список дневной повестки выглядел столь же долгим и не менее раздражительным. Сантос-Бака поймала её взгляд и приподняла бровь.
- Это интересное предложение. Оно должно было вызвать оживленную дискуссию, - сказала она, подразумевая: "Я смотрю, вы просто скинули совету очередную проблему, и мы должны с этим просто смириться".
- Важно, чтобы совет директоров принимал участие в принятии серьезных решений, - сказала Драммер, подразумевая: "Отсосите". Эмили Сантос-Бака усмехнулась, и Драммер тоже улыбнулась почти против воли. Но только на пару мгновений.
Она выстрадала все разговоры и любезности, происходившие до и после всех встреч, и вернулась в свой кабинет, как только представилась возможность. Вон, или кто-то из персонала оставил для неё миску соевых спагетти с грибами, и бокал вина. Начала она с вина.
Она вывела на дисплей Солнечную систему. Планеты, Города в пустоте, станции. Астероиды, кружащиеся в сложных орбитальных танцах, где гравитация, и география систем создавали островки стабильности. Это было похоже на земную метель. Но она никогда не видела снега, чтобы понять, насколько точное это сравнение.
Она отсекла большую часть данных, упростив картинку настолько, чтобы человеческий начал замечать осмысленные детали. Там был Народный Дом, на орбите Марса, но не рядом с планетой. И там же, ближе к кольцевым вратам, была Независимость. Она отправила запрос, и на карте появился Малаклипс - ярко-желтая точка, которая, казалось, была почти на вершине Народного Дома. Как будто корабль ещё никуда не ушел.