- Да, да, совершенно верно. Я уже в пути, - сказал Сантьяго, спрыгивая с кушетки и протирая глаза.
Его каюта была также офисом, и красная папка с приказами адмиралтейства всё ещё лежала на столе. Он пересматривал бумаги в пятидесятый раз, или вроде того, когда уснул. Оставить их вот так было нарушением оперативной безопасности, за которое он обязательно объявил бы выговор любому из младших офицеров. Вернув бумаги в сейф, он приказал кораблю сделать пометку о своём упущении в личном журнале. По крайней мере, теперь это часть постоянной записи, и его начальство позже решит, потребуются ли дополнительные разбирательства. Он надеялся, что нет.
Следующую минуту он умывался в своей туалетной кабинке. Ледяная и покалывающая вода была одним из преимуществ его положения. Потом надел новую форму. Капитан задаёт стандарт для своих офицеров. Появление на дежурстве чистым и выглаженным, это минимальный уровень профессионализма, который он требовал от них, и от себя не мог требовать меньшего. Добившись должной презентабельности, он открыл дверь, отделявшую личное пространство от мостика корабля.
- Капитан на мостике! - рявкнул шеф караула. Офицеры, не занятые несением вахты на постах, встали и отсалютовали. Даже отполированные до блеска консоли, казалось, излучали уважение, если и не к нему самому, то к его должности. Синий оттенок стены сочетался с флагом и символом его командования - сигиллом из трёх пересекающихся треугольников, - в глубине поверхности. Это будило в нём глубокую, почти атавистическую гордость. Его корабль. Его служба. Его долг.
- Полковник Танака здесь? - спросил Сингх.
- Полковник в комнате совещаний со своими старшими офицерами, сэр.
Он испытал укол досады, как на себя, так и на своего шефа безопасности. Он собирался поговорить с ней до встречи с Адмиралом Трехо. По слухам, Танака и Трехо были давно знакомы, и он намеревался узнать, как она характеризует адмирала. Но теперь-то уж поздно.
- Управление кораблем ваше, - сказал Дэвенпорт, его старший помощник.
- Принял управление, - сказал Капитан Сингх, занимая своё кресло.
- Буря отключила тягу и ждет нашего подхода, - доложил офицер управления полетом, разворачивая на главном экране карту диапазона. - При текущем замедлении стыковка будет возможна через двадцать три минуты.
- Принято, - ответил Сингх. - Контроль связи, пожалуйста направьте мои приветствия адмиралу Трехо, и запросите разрешение на стыковку с Сердцем Бури.
- Есть сэр.
- Мне бы очень хотелось рассмотреть корабль получше, - сказал Дэвенпорт.
- Хорошо, давайте посмотрим, - кивнул Сингх.
Честно говоря, ему было любопытно не меньше. Конечно, всех их ознакомили с конфигурацией боевых крейсеров класса Магнетар, первым из которых была Буря. Старый класс, Протеус, уже сняли с производства, а новое поколение только разворачивалось. Он видел десятки концептуальных эскизов и фотографий кораблей на этапе сборки, слышал слухи о новых технологиях, поддерживаемых ими. Но сейчас был первый шанс увидеть один из самых мощных линкоров Лаконии в свободном полёте и в своей стихии.
- Сенсорный контроль, дайте нам крупный план, это возможно?
- Так точно, сэр, - ответил офицер сенсорного контроля, и карта стыковки на главном экране сменилась телескопическим видом на приближающийся корабль.
Кто-то не сдержал тихого вздоха. Даже Дэвенпорт, офицер с почти десятилетним стажем, бессознательно отступил на полшага.
- Боже милостивый, какой огромный, - сказал он.
Сердце Бури был одним из трёх кораблей класса Магнетар, вышедших с платформ лаконианской орбитальной верфи. Второй, Глаз Тайфуна, был закреплен за домашним флотом для защиты самой Лаконии. А Голос Урагана всё ещё взращивался среди лонжеронов и манипуляторов внутри инопланетных орбитальных массивов. И хотя флот насчитывал более сотни кораблей, Магнетары по-прежнему оставались самыми большими и мощными. Грозовой Шторм, собственный корабль Сингха, был одним из быстрых эсминцев класса Пульсар, но определенно, Буря могла вместить десяток таких под своим корпусом.
Эсминцы Пульсар-класса были вытянутыми и изящными. В глазах Сингха их дизайн перекликался с военными кораблями старого флота Земли. Но Сердце Бури, массивный и коренастый, скорее напоминал позвонок какого-то ископаемого гиганта размером с планету. И с таким же бледным костяным оттенком, даже там, где линии обводов угасали среди теней.
Как и любой корабль, вышедший с орбитальных верфей Лаконии, он создавал ощущение чего-то не совсем человеческого. Там были и сенсорные массивы, и орудия точечной обороны, и рельсовые пушки с торпедными шахтами, но они скрывались под самовосстанавливающимися пластинчатыми структурами, из-за которых поверхность корабля больше напоминала кожу. Выращенную, но не биологически. В геометрии угадывалось что-то фрактальное, словно в кристаллах, повторяющих подобие своей молекулярной решетки на всех более высоких уровнях.