Так произошло изменение. Римскую идею оживили народы северного происхождения, которых разнообразные миграции вытолкнули в области римской цивилизации. Именно германский элемент защитил имперскую идею от церкви и вызвал к новой жизни формирующую силу древнего римского мира. Так возникли Священная Римская империя и феодальная цивилизация. Они представляли собой два последних великих традиционных проявления из всех, которые знал Запад.
Что касается германцев, то со времен Тацита они предстают весьма похожими на ахейцев, древних персов, древних римлян и северных арийцев, сохранив во многих аспектах, начиная с расового, состояние «доисторической» чистоты. Германские народы —такие как готы, лангобарды, бургунды и франки —считались «варварами» той упадочной «цивилизацией», которая свелась к юридически-административной структуре и «афродитическим» формам гедонистической городской утонченности, интеллектуализма, эстетизма и космополитического разложения. Но в грубых и простых формах их обычаев выражалось существование, формируемое принципами чести, верности и гордости. Именно этот «варварский» элемент представлял жизненную силу, недостаток которой был одной из главных причин упадка Рима и Византии.
Тот факт, что древние германцы были «молодыми народами», является одной из ошибок рассмотрения, не дающей взглянуть в более древние времена: эти народы были молодыми только из-за юности, свойственной всему тому, что все еще сохраняет контакт с истоками. Эти народы произошли от ветвей, последними покинувших арктическую обитель и поэтому не пострадавших от вырождения и искажений, испытанных подобными народами, покинувшими арктическую обитель намного раньше, как это произошло с палеоиндоевропейскими народами, заселившими доисторическое Средиземноморье.
Северные германцы, кроме своего этоса, несли в своих мифах следы традиции, происходившей непосредственно от изначальной. К тому периоду, когда они стали играть решающую роль на сцене европейской истории, эти народы почти потеряли память о своем происхождении, и изначальная традиция присутствовала в этих народах только в форме фрагментарных, часто искаженных и огрубленных остатков. Но этот факт не воспрепятствовал им нести в качестве глубинного внутреннего наследия те возможности и мировоззрение, из которых выросли их «героические» периоды.
Эддический миф рассказывал как о судьбе упадка, так и о героической воле, ей противостоящей. В более древних частях этого мифа осталась память о холоде, который сковал двенадцать «потоков», происходящих из первоначального центра, сверкающего и пылающего —Муспельхейма, находящегося у «дальнего края мира»; этот центр соответствует Арйана Вэджа (иранскому эквиваленту гиперборейской обители), сияющему Северному острову индийцев и другим образам обители Золотого века. [804] Кроме того, Эдда упоминает «Зеленый остров», [805] парящий над пропастью и окруженный океаном; возможно, здесь в первый раз появился принцип падения и темных и трагических времен, так как именно здесь теплое течение Муспельхейма (в этом кругу традиционных мифов воды представляют силу, дающую жизнь людям и народам) встретилось с ледяным течением Хвельгермира. Как в Зенд-Авесте морозная и темная зима, лишившая Арйана Вэджа всего населения, понималась как создание злого бога, противостоящая светлому созданию, таким же образом этот эддический миф может означать искажение, спровоцировавшее новый период. Также в мифе упоминается поколение великанов и стихийных теллурических существ, которые были пробуждены в холоде теплым течением, и с которыми асы будут сражаться.
[804]
Из-за фрагментарности и многослойности сказаний Эдды сориентироваться в них нелегко для того, кто не обладает адекватной установкой. Например, мы часто видим Муспельхейм перенесенным, то есть находящимся не на севере, и, следовательно, не соответствующим северной обители —на севере находится Нифльхейм и инеистые великаны. И напротив, когда о Муспельхейме говорят как о стране Юга, он быстро превращается в свою противоположность, приобретая отрицательное значение; он становится обителью Сурта («черного»), который сметет богов и приведет этот период к концу. И сыны Муспелля являются врагами олимпийских богов: они разрушат мост Биврёст, соединяющий небо и землю (см.
[805]
Можно вспомнить, что в названиях «Ирландия» и «Гренландия» (Grünes-Land =«зеленая земля») сохранилась мысль о «зелени», и что Гренландия, вероятно, обладала богатой растительностью вплоть до времен Прокопия.