С исторической точки зрения, к сталинскому периоду миф «революции» в прежнем его понимании —как чего-то обязательно связанного с хаосом и отсутствием порядка —казалось бы, исчез: установилась новая форма порядка и единства, опирающаяся на тоталитаризм. Общество превратилось в механизм, приводимый в действие единым двигателем, коммунистическим государством. Человек был низведен на уровень рычага или винтика этого механизма, а если пытался воспротивиться этому, то немедленно оказывался затянутым и перемолотым вращающимися шестернями, для которых ценность человеческой жизни представляла собой ничто и в отношении которой была дозволена любая подлость. Материя и дух были поставлены на службу общего дела, и СССР стал единым монолитом, который не оставляет вне себя ничего, одновременно являясь государством, церковью и трестом: политической, идеологической и промышленно-экономической системой. Это идеал сверхгосударства, представляющий собой зловещее искажение традиционного органичного идеала.
Впрочем, в целом в советско-коммунистическом идеале имеются аспекты, представляющие для нас особый интерес. Речь идет о попытках достижения некого состояния типа индивидуальной аскезы или катарсиса во имя радикального преодоления индивидуалистического и гуманистического элемента и возвращения к принципу абсолютной реальности и безличности. Однако это стремление предстает в перевернутом виде, так как направлено не ввысь, к сверхчеловеческому, но вниз к субличностному, не к органическому, но к механическому единству, не к освобождению, но к абсолютному социальному приспособленчеству.
В практическом плане не имеет особого значения то, что примитивизм огромной, причудливой массы, из которой состоит сегодня СССР —где после массовых убийств были уничтожены практически все высшие в расовом отношении элементы—надолго отсрочит эффективное создание «нового человека», «советского человека». Направление задано. Миф мира четвертого сословия обрел свой окончательный облик и получил в свое распоряжение один из величайших мировых центров власти, который одновременно стал центром организации как подпольных, так и открытых действий, направленных на подстрекательство интернациональных масс и цветных народов.
Хотя, по словам Ленина, романо-германский мир представляет для большевизма «величайшее препятствие на пути пришествия нового человека», а использовав к своей выгоде ослепление демократических наций, подвигнувшее их на «крестовый поход», большевики сумели практически уничтожить тот мир, с которым была связана судьба европейских народов, в Америке (Соединенных Штатах) они увидели своего рода землю обетованную с идеологической точки зрения. Старые боги умерли, и воспевание технико-механистического идеала привело к своеобразному «культу Америки». «Революционная буря советской России должна соединиться с ритмом американской жизни». «Интенсифицировать процесс механизации, уже начавшийся сегодня в Америке, и распространить его на все области —вот задача новой пролетарской России» —таковы почти что официальные директивы. Так, некто Гастев провозгласил «суперамериканизм», а поэт Маяковский посвятил Чикаго, «электро-динамо-механической метрополии», свой коллективистский гимн. [874] Совершенно очевидно, что в этом вопросе образ Америки как ненавистного оплота «империалистического капитализма» отходит на второй план по сравнению с Америкой, представляющей собой цивилизацию машин, количества и технократии. Подтверждение этому душевному родству, явно не внешнего, а внутреннего характера, можно найти в самых разнообразных областях.
Не имеет смысла перечислять общеизвестные различия, существующие между Россией и Северной Америкой с этнической, исторической и других точек зрения. Эти различия стираются перед лицом следующего факта: СССР и США представляют собой две стороны одного «идеала», который в большевизме существует пока лишь как «мечта» или утверждается насильственными мерами, тогда как в Америке он воплощается в жизнь практически спонтанно, обретая характер почти что естественного и очевидного процесса. Так на гораздо более обширном пространстве, нежели мог вообразить себе Энгельс, осуществилось его пророчество о том, что именно капиталистический мир расчистит путь четвертому сословию.
[874]
R. Fülöp-Мillег,