– Господин Хадад! – с нотками раздражения в голосе возразил Ладислав. – Все это замечательно, но поймите, что нельзя не считать те или иные Дальние Миры естественным образом входящими в состав Республики Свободных Землян только потому, что они не стали осмелиться выйти из состава Федерации, потому что вы стали отправить туда военные подразделения для подавления возможных попыток поднять восстание. – Он смерил пронзительным взглядом щеголеватого министра. – Господин Хадад, не думайте, что я только что от сохи! Я не стану согласиться с формулировками, создающими юридическую базу для отрицания правомерности любых попыток выйти из состава Федерации.
– Но мы же не можем заявить гражданам систем вроде Симмарона, что бросаем их на произвол судьбы! – решительно запротестовал Хадад.
– Жители Симмарона, – неумолимо продолжал Ладислав, – стали приветствовать нас с распростертыми объятиями. На самом деле они станут прийти в ужас, если узнают, что мы будем снова отдать их в ваши руки.
– Но!…
– Господин Дитер! – Ладислав, бофортский диалект которого как по волшебству то исчезал, то появлялся, повернулся к премьер-министру. – Этот вопрос необходимо урегулировать. Мы не претендуем на то, чтобы в состав Республики перешли все субъекты Федерации, но настаиваем на том, чтобы Республика была признана самостоятельным государством, которое, в качестве такового, несет точно такую же ответственность перед своими гражданами, как и Федерация перед своими.
– Я согласен, господин Шорнинг! – кивнул Дитер, и Ладислав был готов поклясться, что премьер-министр быстро подмигнул ему, отвернувшись от Хадада. – Роджер, нам придется признать существование Республики Свободных Землян, нравится это нам или нет. А из этого признания вытекает, что ее конгресс несет ответственность за судьбы ее граждан. Ведь мы уже в принципе признали, что миры, вышедшие из состава Федерации, теперь являются частью Республики. Нам остается только решить, что делать с теми мирами, которые впоследствии были присоединены к Республике силой, правда?
– Ну да, – пробормотал Хадад, с трудом скрывая уныние. – Но это не так просто. Дело в том, что прецеденты…
– Сложившаяся ситуация беспрецедентна, – отрезал Дитер, и Хадад посмотрел на него так, словно тот пытается обвести его вокруг пальца. – Согласно действующим законам Земной Федерации в их нынешнем толковании, выход из ее состава рассматривается как измена, но мы не можем не признать необходимость юридически закрепить правомерность фактически сложившейся ситуации.
– Господин Шорнинг, – Дитер повернулся к Ладиславу, – я предлагаю провести референдумы на всех планетах, не вышедших из состава Федерации самостоятельно, а присоединенных к Республике силой. Те планеты, чье население выскажется за то, чтобы остаться в составе Республики, станут ее частью. А те, кто пожелает вернуться в Федерацию, должны получить такую возможность. Полагаю, вы понимаете, что в нынешней ситуации мы не сможем провести аналогичную процедуру на всех планетах, где в настоящее время размещены подразделения вооруженных сил Земной Федерации. Разумеется, за исключением планет, занятых нами в течение последнего наступления.
– Я это понимаю, господин Дитер, – с серьезным видом согласился Ладислав, не упомянув при этом, что, помимо захваченных Тревейном систем, под контролем Федерации не оказалось ни одной планеты, обнаружившей желание войти в состав Республики.
– Благодарю вас!… Продолжайте, Роджер! – Дитер откинулся на спинку своего кресла, стоявшего рядом с креслом Сандерса, вновь передав ведение переговоров в руки Хадада, который, судя по всему, не очень рвался снова за них браться, но постарался скрыть свое нежелание.
– Ну что ж, господин Шорнинг, – сказал он, что-то записывая в старомодном блокноте. – Мы выражаем согласие – по крайней мере временное – провести референдумы на планетах, захваченных Республикой, результаты которых и решат их судьбу. В этой связи встает еще один деликатный вопрос. Видите ли…
– Вы волнуетесь насчет коридора между остатками Земной Федерации и Пограничными Мирами… извините, между Внутренними и Пограничными Мирами, в настоящее время разделенными республиканским пространством? – добродушным тоном спросил Ладислав.
Хадад кивнул.
– Ну что ж, мы готовы предоставить право беспрепятственного пролета невооруженным космическим кораблям. Вооруженные грузовые корабли будут пролетать при внесенном залоге, и мы оставляем за собой право подниматься к ним на борт для проведения досмотра. Почтово-пассажирские корабли и курьерские ракеты будут пропускаться без проверок. Военные корабли – это уже другое дело, но мы будем стараться идти вам навстречу, если вы будете своевременно ставить нас в известность о предполагаемых перемещениях. Надеюсь, вас это станет устроить?
– Ну… да, – кивнул Хадад. На самом деле он не ожидал такого великодушного предложения и внезапно улыбнулся, почувствовав симпатию к сидевшему перед ним здоровяку с Бофорта. – Господин Шорнинг! Должен сказать, вы говорите весьма разумные вещи. – Едва произнеся эти слова, Хадад, судя по всему, сразу раскаялся в сказанном и сделал суровое лицо. – Но нам еще остается обсудить проблемы репатриации и материального ущерба.
– И да, и нет, господин Хадад, – сказал Ладислав и повернулся к Татьяне, сидевшей рядом с ним с видом студентки-практикантки. Она кивнула и открыла тут же включившийся маленький компьютер.
– Господин Хадад, – энергично начала она, – вы прекрасно понимаете, какие серьезные разногласия могут возникнуть по вопросу компенсации частным лицам ущерба, нанесенного в результате военных действий, и необходимости этой компенсации.
Хадад посмотрел на сидевшего с безучастным лицом Дитера, а потом снова повернулся к Татьяне:
– Разумеется, вы правы, госпожа Ильюшина, но мы вынуждены настаивать на том, чтобы по этому вопросу была достигнута совершенно четкая договоренность.
– Безусловно… Мы хотим совместно с вами предложить репатриацию всем желающим. Им будет предоставлено бесплатное перемещение членов семей и личного имущества. Республика готова компенсировать репатриируемым утраченные капиталовложения и недвижимое имущество, если Земная Федерация поступит таким же образом. Расходы по репатриации и перемещению в равной степени возьмут на себя оба правительства. Вас это устраивает?
– В таком виде мы, безусловно, можем представить ваше предложение на одобрение в Палату Миров. Но остается еще решить вопрос конфискованной собственности и ущерба в результате военных действий.
– Война есть война! – возразила Татьяна. – Если имущество не было застраховано, ущерб, нанесенный военными действиями, к сожалению, не подлежит возмещению. Что же касается конфискованного имущества, – добавила она, одарив Хадада такой зловещей улыбкой, что у того застыла кровь в жилах, – Республика Свободных Землян опять-таки готова пойти вам навстречу. Мы хотим предложить, чтобы наши правительства компенсировали своим гражданам эти убытки.
Сказав это, Татьяна с торжествующим видом откинулась в кресле. Министр финансов в правительстве Дитера издала сдавленный хрип. Ладислав усмехнулся, увидев, как помрачнел Хадад, а Сандерс одарил Татьяну широченной белозубой улыбкой.
– Но вы же… вы же захватили имущества на сумму больше двух триллионов кредитов! – взвыла Аманда Сайдон. – А стоимость имущества, конфискованного Федерацией, составляет меньше трех процентов от этой цифры!