Когда бывшие узники подошли к спортивной площадке, они увидели очередь за консервами и несколько военных грузовиков.
— А почему мы должны идти пешком, когда можно ехать? — предложил кто-то.
— Стой! Никакого самовольства!
Однако вопреки этому предупреждению несколько узников бросились к консервам.
— Что нужно этим иностранцам?! — закричал кто-то из немцев.
У стола для раздачи завязалась острая перепалка между польским переводчиком и рабочим, который выдавал консервы.
Поляк просил выдать консервы его людям, которые сильно ослаблены и хотят есть.
Рабочий ответил, что на этот счет никаких указаний он не получал и потому не имеет права самовольничать.
Переводчик взялся за край стола и перевернул его. Люди бросились к машинам. Кто-то стукнул чиновника палкой по голове, и он мешком свалился под грузовик.
Началась давка, в которой ничего нельзя было разобрать. Рабочие из охраны, держа оружие наготове, отошли в сторону.
Через несколько минут все смешалось. Каждый старался схватить побольше консервных банок, а те, кто уже взял консервы, со всех ног бежали прочь.
Тишина на спортивной площадке наступила только тогда, когда на машинах не осталось ни одной консервной банки.
Заслышав шум и крики, Раубольд со всех ног бросился бежать к спортивной площадке. Он понял: там происходит что-то ужасное.
Он подскочил к рабочему, лежащему на траве, на голове которого кровоточила большая рана. Оказалось, рабочий пытался разнять дерущихся, и его избили самого. В руках у рабочего был автомат, но он и не подумал пустить его в ход.
Раубольд хотел выхватить у него автомат, но рабочий не отдавал его и все твердил:
— Оружие не отдам! Оружие никому не отдам!
Но Раубольд, выхватив из его цепких рук автомат, выпустил в воздух несколько длинных очередей.
— Немедленно разойтись! Очистить спортплощадку! — гремел голос Раубольда. Он дал еще несколько очередей чуть повыше машин.
Жители города обратились в паническое бегство. И только бывшие узники концлагеря остались на площадке. Они кольцом окружили машины, как будто собираясь защищать их до конца.
Через несколько минут вокруг Раубольда собрались рабочие из охраны.
— Мы никого не трогали, но тут такое началось…
— Позже, не сейчас! — махнул рукой Раубольд.
Он подошел к группе узников: мужчины и женщины стояли молча, бросая на него суровые взгляды. Раубольд понял, что этого страшного инцидента могло не быть, если бы бывшие узники были вовремя обеспечены продуктами питания.
— Голод и ненависть обозлили нас, — произнес по-немецки кто-то из узников.
Раубольд кивнул, хотя он прекрасно понимал, что это еще не объяснение.
К нему подошли переводчики, обступили его полукругом.
— Вы можете двигаться дальше. Идите лучше в Бергштадт. Там вы встретите советских солдат, они помогут вам вернуться на родину.
Переводчик польской группы сказал:
— Мы требуем немедленно отправить нас… немедленно…
— Требовать можете, но не забывайте и о том, что нам сейчас тоже нелегко. Мы не в состоянии выполнить в данный момент все ваши требования и просьбы.
— Наше положение намного хуже вашего, — не отступался от своего переводчик.
— Продолжайте свой путь, — проговорил Раубольд тоном приказа. — Счастливого вам пути!
— А как же больные? Они не могут идти сами!
— Больных оставьте в городе. Мы о них сами позаботимся.
Переводчики коротко посоветовались, а затем начали строить свои группы. Ни один из больных не пожелал остаться в городе. Все встали в строй.
Тогда Раубольд подбежал к колонне.
— Стойте! Я дам вам два грузовика!
Через полчаса два грузовика стояли на дороге.
— В первую очередь посадите больных! — распорядился Раубольд. — Мы довезем вас до ближайшей советской воинской части! Правда, у нас нет на вас пропусков, но русские смогут вам помочь.
Одну машину должен был вести Хиндемит, другую — бывший полицейский, но, к счастью, узники не знали этого.
— Если я через два часа не вернусь обратно, считайте, что я поехал своим ходом в Польшу, Бельгию или Турцию. А может, я останусь с русскими, чтобы подвозить боеприпасы для Советской Армии! — выпалил с улыбкой Хиндемит. — И, повернувшись к другому шоферу, добавил: — Ты встал на путь исправления. Но учти, если ты заедешь в кювет, я из тебя сделаю отбивную котлету!