Огонек камеры погас, и Гарт, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла, а открыл их только после того, как сиявшие ярче солнца прожекторы выключили.
Сатта, увидев, что Гарт поднялся, шагнула к нему.
— Домой?
— Нет, Сатти. Хочу слетать в одно место. — Гарт улыбнулся. — Думаю, тебе там тоже будет интересно.
— Вот здесь. — Гарт коснулся пальцем точки на планшете. — Там у подножия горы небольшая площадка, но нам места хватит.
Сатта кивнула и обернулась в сторону оператора.
— Координаты принял? — И дождавшись утвердительного кивка, крутанула в воздухе указательным пальцем. — Поехали.
Через полчаса они прицепились на нижнюю площадку храмового комплекса. Построенный более пяти тысяч лет назад из огромных глыб горного хрусталя, храм Белого Дракона сверкал в лучах восходящего Аамрита всеми цветами радуги. Одобряюще кивнув своим спутникам, Гарт начал подниматься вверх по прозрачным, словно лед, ступеням, все выше и выше, пока не оказался на площадке перед огромной аркой.
Седой служитель в легком белом одеянии, не обращая ни малейшего внимания на пронизывающий холодный ветер, подошел ближе.
— Что желает воин-дракон?
— Прикоснуться к мудрости Отца-дракона, эрдано.[12]
— Пойдем. — Священник кивнул спешащему к нему монаху и, не оборачиваясь, пошел вперед. — Здесь уже неделю тихо. Дети Дракона предпочли размышлениям поступки и действия.
По тону священнослужителя было непонятно, порицает он такой выбор или, наоборот, одобряет, но Гарт все же решился ответить.
— Есть время для мыслей, есть время для слов, и есть вся жизнь для поступков.
— Я помню кодекс, — чуть ворчливо ответил эрдано, берясь за поручень крутой винтовой лестницы, уходящей, как казалось, в самое небо. — Просто, увлекшись поступками, вы начисто забываете думать.
Площадка, куда служитель его привел, располагалась на самом верху высокой башни, сливавшейся с небом. Отсюда, казалось, был виден весь Сард, а из-за прозрачности башни создавалось впечатление, что находящийся на вершине парит высоко в воздухе. Незаметно священник куда-то делся, и, усевшись прямо на отполированный хрусталь, Гарт подставил лицо холодному ветру. Постепенно суета, мешавшая сосредоточиться, отступила, и сознание растворилось в гуле ветра и сверкании Аамрита на горных пиках.
Сколько он пробыл в состоянии медитации, Гарт узнал, лишь взглянув на коммуникатор, а увидев цифры, улыбнулся. Решение, так или иначе, уже принято, и теперь оставалось лишь узнать результаты референдума.
Когда он спустился вниз, то, к немалому своему удивлению, возле монаха, стоящего у арки, обнаружил двух десантников, спокойно переминавшихся рядом. Молодой парень лет семнадцати и девушка примерно такого же возраста стояли, опустив автоматы стволами вниз, но в полной готовности применить оружие.
— А вы тут чего делаете?
— Приказ командира, — четко отрапортовал старший.
Гарт скосил взгляд на шеврон. Два черных крыла на красном фоне. «Крыльями» командовала Сатта и набрала в свою команду самых безбашенных парней и девчонок.
— Ясно. — Гарт кивнул и прижал тангенту переговорника. — Сатта. Я спускаюсь.
— Жду внизу.
Поклонившись на прощание, что было частью ритуала, Гарт зашагал прочь и уже не видел, как стоявшие в карауле подошли к священнику и, синхронно протянув автоматы, опустились на одно колено.
— Благословите, эрдано…
— Да будет с вами милость Отца Дракона, дети мои. — Старый священник провел по вороненой стали чуткими пальцами. — Да будут крылья ваши крепки, а когти несокрушимы. — Он обернулся на уходящего Гарта и добавил: — Берегите нашего Дракона.
— Не беспокойтесь, эрдано. — Юноша уверенно кивнул. — Сбережем.
10
Обзор текущих событий я бы хотел начать с некоторых теоретических выкладок, в полной мере поясняющих суть происходящего.
В современных социологии и математике есть такое понятие, как «плечо катастрофы». Это сумма факторов, готовых усилить любой из происходящих процессов в обществе. Так, например, рост протестных настроений сам по себе не приближает революцию, но делает ее более возможной и вероятной, так как при наличии пусть и небольшой, но организованной силы большое количество людей вливается в инициированный процесс. Таким образом, первоначальная группа становится точкой кристаллизации будущего переворота, а протестное население кристаллизуемым субстратом. Собственно говоря, от первоначального количества первичных организаторов зависит немногое. Прежде всего, скорость кристаллизации и перехода количества в качество. Если их много, то процесс быстрый и однонаправленный, а если мало, то рост общей массы происходит медленно и характеризуется большим количеством вариантов исхода накопленной энергии и появлением дополнительных точек кристаллизации.