Я поставил бокал на стол и скрестил руки, понимая, что мы подошли к тому моменту, когда этот разговор может пойти в любую сторону.
— Твой брат…
— Подожди, — перебила она. — У меня есть брат?
— Младший брат.
Она смотрела мимо меня, уставившись в пространство, пока все это осмысливала.
— Кто… как его зовут? Сколько ему лет?
Я нахмурился, не желая давать ей слишком много информации. Это был не чертов урок по семейному древу. Речь шла о том, чтобы получить то, что я хочу. Но было вполне логично, что она хотела узнать больше о брате, которого никогда не знала.
— Его зовут Рафаэль. Ему двадцать лет. Через несколько недель ему исполнится двадцать один.
Мила молчала, опустила голову и уставилась в пол.
Я крепко сжал руки.
— Это очень тяжело, я знаю. — На несколько секунд я позволил бессердечному ублюдку в себе сделать шаг назад и дать ей немного времени, чтобы все улеглось. Я мог только представить, насколько все это сбивает ее с толку, но даже капелька сострадания не могла помешать мне добиваться своей конечной цели. К моему удивлению, она подняла голову и посмотрела прямо на меня, без малейшего следа грусти и с полным отсутствием эмоций.
— Что еще?
Я ухмыльнулся.
— Ты жесткая, не так ли?
— Что. Еще?
Я глубоко вдохнул, с каждой секундой все больше интересуясь этой женщиной.
— Твой брат получит свои сорок шесть процентов акций, оставленных ему по завещанию твоего отца, когда ему исполнится двадцать один год.
Она пожала плечами.
— Логично. Я все еще не понимаю, какое отношение все это имеет к нашей свадьбе.
— Похоже, в завещании твоего отца есть небольшая лазейка.
— Какая лазейка?
Я сделал еще один глоток бурбона и дал ему отлежаться на языке, смакуя гладкий вкус, прежде чем проглотить.
— Есть еще один бенефициар (2), который наследует десять процентов акций компании.
Ее глаза сузились от любопытства.
— Кто этот бенефициар?
Невозможно было не ухмыльнуться, как хитрому ублюдку. Следующая часть станет настоящей сенсацией, не только для нее, но и для многих других людей, которые думали, что завещание, это просто, как черное и белое.
Я бросил на нее задумчивый взгляд.
— Первенец твоего отца.
Потребовалось несколько мгновений полной тишины, чтобы она осознала истинный смысл этого заявления. И в тот самый момент, когда до нее дошел смысл, я увидел, как ее зеленые глаза из узких превратились в широкие, а выражение лица, из растерянного в ясное осознание.
— Я, — прошептала она.
Я не ответил. В этом не было необходимости. Я держался на расстоянии, молча изучая ее, пока она медленно складывала один к одному.
— О, Боже, это оно… не так ли? — Непослушные кудри рассыпались по ее плечам, когда она наклонила голову, и я увидел, что ее осенило. — Ты хочешь мои десять процентов?
Я хлопнул в ладоши в насмешливых аплодисментах.
— Ты ж моя умница. — Я опрокинул в себя последний бокал. — Это не заняло у тебя много времени.
— Я не выйду за тебя замуж, Святой. — То, как она смотрела на меня с вызовом в глазах, как поджимала свои пухлые губы, меня забавляло. Мне стало интересно, как далеко мне придется зайти, чтобы сломить ее. Заставить ее отказаться от борьбы и покориться. Для меня охота была куда более заманчивой, чем убийство, и что-то подсказывало мне, что Мила была бы интересной и заманчивой охотницей.
Пока мы смотрели друг на друга, оба не желая отводить взгляд, воздух между нами стал густым от напряжения, которое могло возникнуть в любую секунду. Это было захватывающе для меня. Она ни разу не отвела от меня глаз, в изумрудных радужных глазах светилась сила.
— Ты понимаешь? Я не выйду. Не выйду за тебя замуж. — Сказала она, не моргнув глазом.
Я фыркнул, полностью позабавленный наивностью темноволосой принцессы.
— Выйдешь, — просто сказал я. — Ты выйдешь за меня замуж.
— Нет ни единого шанса, что это произойдет.
— Следи за своим чертовым ртом.
— Пошел ты!
Я рванулся вперед и одним движением руки обхватил ее горло, пальцы впились в челюсть, удерживая ее на месте.
— Не проявляй ко мне неуважения. Никогда. До сих пор я был снисходителен, но не больше, — прорычал я, глядя на нее сверху вниз, и медленно заставил ее отступить назад. — Ты выйдешь за меня замуж, и я получу то, что хочу.
Ее ноздри раздулись, а глаза сузились в смертоносном оскале.
— Я не сделаю этого.
— Боюсь, у тебя нет выбора.
Как боец, которым она была с тех пор, как я ее забрал, она подняла подбородок, выражение ее лица было яростным и бесстрашным.