Мои ноздри раздулись, и я начал склоняться скорее к гневу и раздражению, чем к веселью.
— Я должен предупредить тебя. Торговаться со мной неразумно.
— Мне все равно. Если ты хочешь, чтобы я сыграла роль заботливой жены и явилась на фиктивную свадьбу, которую планируешь ты и твоя ненормальная и слишком дружелюбная тетя, которая мне нравится гораздо больше, чем ты, то я тоже должна что-то с этого получить.
Мой гнев немного рассеялся. Удивительно, как в одном предложении ее голос превратился из сердитого в решительный и причудливый.
— Ладно. — Я скрестил руки. — Я подыграю. Чего ты хочешь? Семизначный счет в банке? Дом на Бали? Бесконечный запас футболок "Лейкерс" и рваных джинсов?
— Смешно. — Она нахмурила лоб. — Мне не нужны твои деньги для себя.
— Но тебе нужны мои деньги?
Она прикусила внутреннюю сторону щеки — первый признак неуверенности в себе с тех пор, как она вошла сюда.
— Я хочу, чтобы ты помог мне открыть сиротский приют у себя дома, такой, где детей не будут бросать в любой приемный дом только для того, чтобы они могли уступить свою кровать следующему ребенку, который появится.
Мои глаза расширились.
— Детский дом?
— Да. Я знаю, что для таких, как ты, это, наверное, не имеет смысла…хотеть помогать людям вместо того, чтобы убивать и похищать их…
— Будь осторожна, Мила, — предупредил я. В этом разговоре она уже много раз проявила неуважение ко мне. — Знаешь, если бы я вчера не прижал руку к твоей пизде, я бы подумал, что у тебя есть яйца между этими твоими милыми ножками.
Ее щеки вспыхнули глубоким розовым цветом, румянец распространился по шее и груди. Это было чертовски красиво, то, как мой грязный рот заставлял ее кожу светиться.
— Господи, — пробормотала она. Локон, который она ранее убрала назад, снова выбился, задев щеку, и она сдула его с лица, запыхавшись. Я не знал, в чем дело, но она стала еще красивее с того момента, как вошла сюда, и до этого момента… С этого момента.
Не глядя на меня, она продолжила.
— Я сыграю свою роль. — Она сглотнула, ее тонкое горло дрогнуло. — Я сделаю все, что ты хочешь. Выйду за тебя замуж и буду притворяться твоей женой. — Она прикусила губу и посмотрела на меня из-под длинных ресниц, неуверенность затуманила блеск изумрудных радужек. — Если ты поможешь мне с приютом.
Я провел пальцем по лицу.
— Ты хоть представляешь, сколько волокиты, когда нужно открыть такое заведение, а потом управлять им? Это не гребаный продуктовый магазин, Мила.
— Я знаю.
— И что? — Я пожал плечами. — Я даю тебе деньги, необходимые для открытия приюта, и что дальше? Ты просто найдешь достаточно большое здание, раздашь несколько листовок и начнешь принимать детей?
— Не говори со мной, как с дурой. — Ее ноздри раздулись, а губы вытянулись в прямую линию. — Я знаю, что открыть приют, это не то, что можно начеркать несколько нулей и сделать это в одночасье. Существуют правила и юридические вопросы, о которых я понятия не имею. — Она провела рукой по руке — признак того, что она начинает нервничать. — Вот почему… — Она сглотнула. — Вот почему мне понадобятся не только твои деньги. Я просто хочу помочь детям, сделать все, что в моих силах…
— Чтобы то, что случилось с тобой, не случилось с другим ребенком. — Это был не вопрос. Я точно знал, почему из всех богатств, которые я мог бы ей дать, чтобы она больше никогда ни в чем не нуждалась, она решила попросить моей помощи, чтобы помочь другим.
Ее глаза вспыхнули от удивления.
— Ты знаешь.
— Ты станешь моей женой, Мила. Неужели ты думаешь, что я женюсь на женщине, о которой совершенно ничего не знаю?
— Думаю, нет. — В том, как она произнесла эти слова, чувствовалась явная враждебность. Очевидно, ей не нравилось, что я знаю о ней все, даже самые темные секреты, которыми она ни с кем не делилась. Она потерла пальцем висок, и я увидел, что у нее сдали нервы. — Так ты мне поможешь или нет?
Сузив глаза, я изучал ее, внимательно рассматривал, не давая ей опомниться. За все годы ведения бизнеса с разными типами людей по всему миру я научился читать людей. Как интерпретировать язык их тела, видеть тонкие признаки того, можно ли доверять человеку или нет. Выкладывают ли они все карты на стол или скрывают свои истинные мотивы. Это можно назвать хитростью, шестым чувством, когда речь идет о взаимоотношениях с другими людьми. И сейчас все мои инстинкты убеждали меня в том, что в ее истории есть еще много чего интересного. Еще одна причина, возможно, даже более веская, которая подтолкнула ее к тому, чтобы заключить со мной эту сделку. Теперь я хотел узнать, что это за причина, мне нужно было знать. Это был тот же тип любопытства, который сжигает кончики пальцев ребенка, уставившегося на кнопку с огромной надписью "не нажимать". Невозможно было не узнать, что произойдет, если нажать на эту чертову кнопку. Мила сумела разжечь мое любопытство, и я не остановился бы, пока не удовлетворил бы его. Возможно, это и окажется той самой возможностью, которую я терпеливо ждал, вывернув ее предложение так, чтобы оно сработало в мою пользу.