Он отстранился, но я не открывала глаз, пока его поцелуй оставался на моих губах вместе с горько-сладким вкусом того, как дьявол украл мою душу.
Мою личность. Мое сердце.
18
СВЯТОЙ
Поцелуй с Милой оказался совсем не таким, как я ожидал.
Это было больше. Гораздо. Больше.
Множество женщин пачкали мои простыни, но я мог сосчитать на пальцах одной руки, скольких из них я целовал. Люди говорили, что секс — это самый интимный акт между мужчиной и женщиной. Я с этим не соглашался. В поцелуе было гораздо больше смысла, чем в засовывании члена в какую-то случайную киску. И поцелуи с Милой это подтверждали. Ее сладкий вкус, мягкие губы и бархатный язык оживили мои внутренности. Она поглотила тьму, как свет, пробивающийся сквозь пелену черноты. То, как она сдалась в борьбе и отдалась поцелую, заставило меня задуматься, чувствует ли она это тоже, или я просто хватаюсь за то, чего нет?
Это случилось, когда она вышла на палубу, ветерок взъерошил верхнюю часть ее платья, непослушные локоны рассыпались по плечам. Это был момент, когда она стала не просто средством достижения цели, не просто женой, чье имя мне нужно было написать на бумажке. Она больше не была просто девушкой Торрес. Она была моей.
Все время, пока мы стояли перед капитаном, я думал только о том моменте, когда смогу поцеловать ее. Я жаждал этого момента. Жаждал его. Я хотел узнать, какова она на вкус, как ее губы будут прижиматься к моим.
Я не знал, что, черт возьми, происходит, а незнание означало, что я не могу контролировать ситуацию. А отсутствие контроля, это не та роскошь, которую я мог себе позволить, особенно сейчас, когда я был так близок к тому, чтобы получить то, что хотел. Так близко к тому, чтобы вкусить возмездие, которого я так долго жаждал. Я не мог позволить женщине отвлечь меня или сбить с курса на пути к цели, которую я предвидел.
С огромной неохотой я оторвал свои губы от ее губ, и сладостный стон, сорвавшийся с ее губ, заставил меня прикусить язык. Наши взгляды встретились, и луна бросила едва заметный отблеск на ее щеки. Бледно-розовые губы умоляюще смотрели на мои, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы сделать шаг назад. Я должен был прервать этот момент, разорвать связь, чтобы избавиться от растущего желания к этой женщине. Если бы я позволил этому продолжаться, это стало бы отвлекающим фактором, который обошелся бы мне слишком дорого.
Я присел и поднял ее букет, передавая его ей обратно. Наши пальцы соприкоснулись, и я сглотнул, почувствовав вспышку желания.
— Все необходимые документы уже подготовлены. Нужны только наши подписи.
Она выглядела удивленной.
— Как ты…
— В этом мире нет ничего, что нельзя было бы купить за деньги, Мила. Получить действительный паспорт на твое настоящее имя не составило труда. — Я ухмыльнулся. — А теперь пойдем подписывать документы.
Ее губы разошлись, непролитые слезы все еще задерживались в уголках глаз — сильное напоминание о том, что то, что я заставил ее сделать, причинило ей боль. Это также был знак, чтобы я не забывал, что это на самом деле было.
Деловая сделка.
Слияние.
Брак по расчету, который спустя почти столетие наконец-то состоялся.
Я отвернулся от нее и взял бокал шампанского с подноса, который держал один из членов экипажа. Мне нужно было уйти. Я должен был избавиться от этого ужасного чувства, что только что совершил нечто такое, чего уже не исправить. То, что ни деньги, ни кровь не смогут стереть с лица земли.
Я не мог бороться с желанием, когда мне чего-то хотелось. Не было ничего, чего бы я не мог иметь, ничего, чему бы я не позволял себе потакать. Но меня грызло предостережение, что Мила, это индульгенция (4), в которой я утону. Стану зависимым от нее после одного вкуса.
Мои ноги топали по деревянному настилу, и я слышала позади себя цоканье каблуков. Документы о браке были разложены на белом дубовом столе в столовой. Бокал с шампанским был уже пуст, и по мановению руки мне подали новый.
Мила стояла на другом конце стола, и я взял ручку, протягивая ей.
— Во всех документах твое имя указано как Милана Катарина Торрес. Не забудь поставить соответствующую подпись. — Я протянул через стол новое удостоверение личности. — Твое итальянское удостоверение личности. С этого момента ты — Милана Катарина Руссо, и больше не Мила Блэк. Понятно?
Она коротко кивнула — неприемлемый ответ для новой жены.
Я хлопнул кулаком по столу, и Мила вскрикнула, закрыв глаза.
— Понятно?