Святой швырнул свой ремень через всю комнату.
— Будь благодарна за то, что я позволил тебе освободиться.
— Благодарна? — Фыркнула я. — За что? За то, что свалил на третью базу? Дважды?
Он прикусил губу, его челюсть тикала, пока он потирал затылок, вены на его руках вздувались от силы.
— Иди прими душ. Сейчас же.
— Знаешь, я не думаю, что мне нужен душ, раз ты уже вытер свою сперму с моего лица. — Я пожала плечами. — Но знаешь, что, я понимаю. Наверное, я должна быть благодарна. Ты привык трахать таких женщин, как Анете. Красивых светских львиц с изнеженными вагинами единорогов. Нет причин, по которым ты захотел бы быть с такой женщиной, как я, женщиной, которая годится только на то, чтобы сосать твой член, и больше ни на что.
Я повернулась на каблуке, юбка моего платья задралась за задницу, когда боль пронзила мою руку, когда он схватил меня за локоть и крутанул. Он рванул меня назад, ударив спиной о стену, дикие глаза впились в мои.
— Ты думаешь, я не трахнул тебя, потому что ты недостаточно хороша?
— Может быть. А теперь отпусти меня. — Я уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его. Но он не сдвинулся ни на дюйм. — Отпусти меня! — Я схватила ткань его рубашки и разорвала ее посередине, пуговицы зазвенели на земле. Боже, я была так зла, расстроена и, наверное, плохо соображала. Может быть, именно так я ощущала стокгольмский синдром. Что-то, что ты не можешь объяснить, какое-то странное дерьмо, которое заставляет тебя делать то, что ты обычно не делаешь. Например, провоцировать дьявола.
Сэйнт наклонил голову.
— Недостаточно хороша? Это чертово клише, ты можешь придумать что-нибудь получше.
— Что? Например, что ты просто боишься, что не будешь достаточно хорош. — Я придвинула свое лицо ближе к нему. — Может быть, поэтому ты предпочитаешь, чтобы твои пальцы делали за тебя грязную работу.
Его глаза вспыхнули от гнева, голубые глаза стали черными от вожделения и ярости, которые слились в один момент полного безумия. Его губы впились в мои с такой силой, что я больно ударилась головой о стену. Не было времени ни думать, ни реагировать, кроме как целовать его в ответ. Наши зубы клацали, губы опустошались, а в животе полыхал огонь.
Порывистыми руками он сорвал с себя рваную рубашку, и мне захотелось прикоснуться к нему. Я хотела ощутить его безупречную кожу под своими ладонями, полюбоваться его рваными мышцами и накачанным прессом кончиками пальцев. Но он схватил меня за запястья, одной рукой прижал их над головой, а другой с силой дернул штаны вниз. Я задыхалась, но не желала останавливаться. Мне было все равно, задохнусь ли я от его поцелуя или вспыхну от его прикосновений. Все, что меня волновало, это отпустить себя, смириться с тем, что, возможно… возможно, я была такой же чертовкой, как и он, потому что все, чего я хотела… нет, отчаянно нуждалась, в том, чтобы Святой, вытрахал из меня это мерзкое удовольствие.
Торопливыми движениями рук, ведомых неистовым экстазом, от которого у нас обоих перехватило горло, он задрал платье моей юбки на талии. Я уже корчилась в его руках, мое тело было готово разорваться пополам. Я больше не была жертвой, которую обидели, или девушкой, которую похитили и увезли через полмира. Я больше не была десятью процентами акций, которые он хотел получить, или подписью на чертовом листе бумаги. Я была нетерпеливой участницей, добровольной рабыней колдовства его темных прикосновений.
Он прикусил мою нижнюю губу, и во рту появился вкус моей собственной крови. Но мне было все равно. Мне не было больно. Это лишь подлило масла в огонь, который был в нескольких секундах от того, чтобы испепелить меня.
Он замер, глядя на кровь на моей губе, и его глаза вспыхнули жаждой потакания, каждая черточка на лице заиграла тенями разврата. Он наклонился и нежно слизнул кровь с моих губ. Мои внутренности превратились в жидкое тепло, а возбуждение покрыло внутреннюю поверхность бедер.
Его бедра вжались в мои, его затвердевшая длина прижалась к моей ноющей сердцевине, и я не смогла сдержать вырвавшийся наружу отчаянный стон. Он повторил мой стон своим собственным и снова прижался своим ртом к моему. Забирая. Притязая. Требуя.
Отпустив мои запястья, он нетерпеливыми пальцами обхватил мои бедра и прижал их к своей талии. Мои руки обвились вокруг его шеи, и я глубоко вдохнула его запах силы и секса, чистого адреналина, сочащегося из его пор. Головка его члена уперлась в мой вход, и он снова прикусил губу, а его руки крепко сжали мою задницу.