— Как ты себя чувствуешь? Меньше болит рана?— спросила она, наклонившись над ним.
— Не так ломит и от сердца отлегло.
Бесиа едва приоткрыл глаза и снова заснул. Но Тамара опять растолкала его.
— А есть не хочешь? — спросила она.
— Нет,— ответил Бесиа, засыпая.
— Спи спокойно. Симон покараулит сегодня у твоей постели.
Тамара приказала не гасить ночью свечу и ушла спать. Симон сел у постели больного. Но через полчаса усталость одолела его, и он прилег.
IX
Раненый Бесиа лежал целый месяц в доме князя NN.
Все относились к нему предупредительно, внимательно. Гуло стала поправляться от своей долгой болезни и Георгий мог чаще навещать больного Бесиа, развлекать его своими рассказами.
Элисабед и Меланья, гостившие все лето в доме князя, тоже часто навещали больного Бесиа. Меланья ежедневно приносила ему от князя и княгини угощение — чай, кофе, фрукты. Бесиа подолгу беседовал с ней, расспрашивал обо всем, иногда просил ее сыграть на чонгури или просто глядел на нее. Он скучал, если долго ее не видел.
Однажды их беседа особенно затянулась.
— Мело, как ты хорошо играешь на чонгури! У кого научилась ты так играть?—спросил Бесиа девушку.
— Разве я хорошо играю! — застенчиво ответила Меланья.— Вот сестра твоя действительно играет хорошо! Какая девушка твоя сестра! Я познакомилась с ней, когда она вместе с твоими родителями приходила навестить тебя. Сначала я думала, что это какая-нибудь княжна. А когда мне сказали, что она твоя сестра, я подумала, какие вы оба хорошие, и брат и сестра. — Мело, тебя обманули, что я хороший. А за сестру спасибо. Одно меня удивляет: ты сама красивая, а других девушек хвалишь.
— Я вовсе не красивая. Вот, если бы у меня был такой хороший брат, как ты...
— Да кто тебе сказал, что я хороший?
— У меня у самой глаза есть...
— Твои глаза тебя обманули, Мело. Разве меня можно назвать хорошим! А у тебя есть брат?
— У меня нет ни отца, ни брата, ни сестры, я одна у матери.
— А кто ведет ваше хозяйство?
— Мама и Залика.
— Залика — твой дядя?
— Нет. После смерти отца мама ему передала управление нашим домом и с тех пор так и пошло.
— Понятно,— проговорил Бесиа, и улыбка появилась на его тонких пунцовых губах, из-за которых сверкнул ряд ослепительно белых зубов.
— Чему ты смеешься? Разве Залика нехороший человек? — насторожилась Меланья, не поняв смысла улыбки Бесиа.
— Нет, я не к тому. Скажи мне лучше—у вас есть крепостные?
— Конечно! Как же мы могли бы жить без них? Они недавно сбежали от нас, но с того дня, как тебя сюда привезли раненым, они все вернулись к нам.
— А ты, Мело, удивилась, что крепостные сбежали от вас?
— Как же не удивиться? Люди наши, а сбежали!
— Если бы ты была мужичкой, разве ты не сбежала бы?
— Как же я могу быть мужичкой, когда я дворянка!
— А если бы ты была не дворянкой? Ты сбежала бы?
— Конечно, сбежала бы! Неужели я согласилась бы кому-нибудь прислуживать?
— Вот видишь! Почему же ты удивляешься, что мужики сбежали?
— Мама говорит, что мужики отданы дворянам во владение и должны прислуживать нам. А меня спросить, так пусть хоть сегодня же уходят от нас, я и слова им не скажу, — закончила Меланья и собралась уходить.
Чтобы удержать ее, Бесиа заговорил о другом.
— Когда ты выйдешь замуж, Мело, с твоей мамой останется один Залика?
— Я замуж не пойду!
— Почему?.. Не хочешь иметь мужа?
— Нет, не хочу!
— Значит так и останешься незамужней?
— Да, так и останусь! А что?
— Ничего, я так просто. Одним мало одного мужа, а ты, видно, в святые записалась и хочешь без мужа прожить. А если бы ты захотела выйти замуж,. ты вышла бы за крестьянина?
— Если бы я захотела выйти замуж, я вышла бы. и за крестьянина. Вот ты крестьянин, а какой хороший?
Меланья ласково взглянула на Бесиа, который полулежал, прислонившись к высоко взбитым подушкам. Рана еще не совсем зажила и ему нельзя была вставать. На его лице, обрамленном свежим пухом чернильно-черных усов и бороды, сверкали глаза. Болезнь наложила свою печать на его лицо, оно слегка побледнело, крепкие руки похудели и на них резче обозначались жилы, но это лишь больше оттеняло мужественную - красоту молодого крестьянина.
— Если я посватаюсь к тебе, пойдешь за меня? — смущенно улыбаясь, спросил Бесиа.
Меланью и раньше посещали волнующие мысли,. что если ей суждено выйти замуж за крепостного, то пусть этим крепостным будет Бесиа. Теперь эта радостно-тревожная мысль снова мелькнула у нее в голове. Но девушкам не пристало говорить о своем замужестве, и она смолчала.