Она выбежала из комнаты.
Через полчаса князь и княгиня пригласили к себе Георгия и благословили его на брак с Гуло.
В тот день, когда крестьяне князя строили свадебный навес, Гуло и Георгий писали пригласительные карточки на свою свадьбу, сидя у себя в комнате.
— Устал, — сказал Георгий, кончив писать.
— А я не устала, — весело отозвалась Гуло. — Пойдем, пройдемся немного, прекрасный вечер! — добавила она.
Георгий взял шляпу, и они вышли.
— Еще девять дней осталось до нашей свадьбы. Но мы все равно уже принадлежим друг другу. Ничто не может разлучить нас, кроме смерти, мой Георгий! — сказала Гуло. — Я должна признаться, что радуюсь, как ребенок. Если бы не восстание, мы уже были бы повенчаны, не правда ли? — добавила она.
— Возможно, — сказал Георгий, а потом задумчиво добавил: — Как нелепо было это восстание! Сначала я старался предотвратить его. Потом надеялся, что мне удастся отвлечь их от борьбы с русскими и направить на борьбу с крепостным правом. Возможно, русские и не препятствовали бы нам ослабить крепостной гнет. Но безрассудные повстанцы рассеялись и никакой пользы не извлекли из этого восстания. Хорошо еще, что правительство простило народу и не пожелало покарать его. Если бы восстали русские крестьяне, царь сослал бы мятежников в Сибирь.
— Все думали сначала, что крестьяне побеждают. Что произошло потом?—спросила Гуло.
— Эх, Гуло, какая это была победа! Как могла победить горсточка неопытных, неумелых, безоружных, голодных людей? Ты видела ветку, которую срубают весной, чтобы подпереть ею лозу? Она сначала, до наступления лета, цветет, на ней распускаются листья, но когда пригреет знойное летнее солнце, ветка засыхает. Вот так и это восстание. Они стойко стояли, пока не ударила сильная волна, а на большой волне их челн перевернулся.
— Ты прав, Георгий! Кого могли одолеть бедные наши крестьяне? Это восстание произошло как ' будто для того, чтобы погубить наших Бесиа и Ману! Брата убили, сестра сошла с ума...
На глазах Гуло блеснули слезы.
— Гуло, расскажи мне, как похитили Ману? Гуло рассказала, что той ночью, когда повстанцы
потерпели поражение, Мана ушла тайком из дому в одной рубашке. Родители до утра ничего не знали. Утром хватились, стали искать, но ее и след простыл. Как раз в этот день несчастным родителям сообщили о гибели их сына. Как говорится, ожог полили кипятком. И метались они меж двух огней, оплакивали сына и искали пропавшую дочь.
Прошло почти две недели. И вдруг несчастная девушка сама прибежала домой. Она выкрикивала какие-то непонятные слова. Родители сначала надеялись вылечить ее, но тщетно. Вылечить ее невозможно; она сидит у них дома на веревке.
— Как все это ужасно! Бесиа, юноша с прекрасным, отважным сердцем, убит, сестра его, девушка разумная, красавица, сошла с ума от горя. А сколько еще произошло подобных несчастий, о которых мы с тобой ничего не знаем! Все это последствия необдуманного бунта. Если бы народ победил и сбросил цепи рабства, все эти мелочи не шли бы в счет. Но при поражении потеря таких людей, как Бесиа и Мана, тяжелая утрата для народа. Мне больно от этой утраты, и боль моя пройдет не скоро, — сказал Георгий,
Пора было возвращаться, и они повернули. Навстречу к ним бежала Тамара.
— Нет, сударь, не ходите пока домой! —запыхавшись, сказала она. — Пришли какие-то начальники и спрашивают вас. От их слуги я узнала, что они уже многих арестовали и отправили в Озургети. Он сказал, что и Георгия должны арестовать.
Гуло побледнела и едва удержалась на ногах.
— Известие не из приятных, — сказал Георгий с грустной улыбкой.
Он посмотрел на Гуло.
— Ты что побледнела, Гуло? Не волнуйся, я им в руки не дамся. Только нашу свадьбу придется отложить. Я некоторое время не должен буду им попадаться на глаза. Ступай домой, а я подожду здесь. Когда стемнеет, пришли мне крестьянскую одежду. Я переоденусь, зайду домой, переночую в людской. Гуло вернулась домой опечаленная. Когда совсем стемнело, она послала Георгию чужую одежду. Георгий вернулся в дом и прошел прямо в людскую. На другой день он с утра ушел в лес и провел там целый день. Но власти не покидали дома князя.
Через несколько дней Георгий объявил Гуло и ее родителям:
— Нам тяжело расставаться, но если я попадусь в руки властям, меня либо расстреляют, либо сошлют в Сибирь. Чтобы избежать этого, я должен или уйти в разбойники, или укрыться на некоторое время в Турции. Стать разбойником мне трудно, нехватит у меня для этого ни сил, ни здоровья. Да и вас будут часто тревожить. Вот почему лучше всего мне на время уйти в Турцию. А когда тревога эта уляжется, я вернусь опять в родную Гурию.