— Лукас, беги отсюда! — приказал Гидеон. — Разбуди всех и выведи их к пристани. Сейчас же!
— Нет, отец, дай мне формулу, и я буду драться вместе с тобой!
Гидеон испытующе посмотрел в глаза сыну, и понял, что тот уже выпил свою часть формулы. Так вот почему он с такой легкостью вскрыл замок и проник в лабораторию! Так вот откуда у него в глазах этот огонь — его неординарный ум стал вырабатывать в сотни раз больше идей! Потому-то он в первую же секунду заметил взрывное устройство, понял механизм его действия и раскрыл его планы! Он уже выпил формулу… Это непростительный риск. Но сейчас Гидеон был рад, что его отчаянный сын был рядом. Он поручит ему заботу о семье. Теперь ему будут нипочем любые препятствия, и он спасет мать, брата и сестер от преследования Веспера. Да будет так.
Массивная дубовая дверь задрожала под ударами кулаков в железных перчатках.
— Послушай меня, сын. — Гидеон обнял его за плечи. — Даже вдвоем нам не совладать с Веспером и его армией. У него во всем мире наемные убийцы. Я знаю, о чем говорю. Твоя единственная надежда на спасение — покинуть дом сейчас же, сию минуту. Разбуди всех, и бегите отсюда!
— Но они не поверят мне! Они и раньше мне не доверяли, а теперь тем более… И что будет с тобой?
Гидеон молчал.
Лицо Лукаса побледнело. Гидеон видел, что он понял.
— Отец… основная формула… ты говорил, что она слишком опасна. Ты имел в виду смертельно опасна, да? Ты умираешь?..
— Ты должен защитить семью. Сейчас же.
— Но…
— Беги, Люк.
Дверь зашаталась, петли протяжно взвизгнули.
— Я люблю тебя, отец, — голос Лукаса дрогнул, но он заставил себя отвернуться и бросился в дом.
Гидеон запер за ним дверь на замок и задвинул засов. Он слышал, как легко Лукас перегородил ее с другой стороны тяжелой, неподъемной мебелью. Но тут задняя дверь отвалилась, и в комнату ворвались два вооруженных стража Веспера. Они были облачены в кожаные доспехи и железные латы. Бальтазар встал на пороге справа, держа наготове меч. Слева встал главный палач барона и убийца, известный по кличке Трус. Однако это имя не имело ничего общего с его внешностью. Его глаза имели какой-то жуткий молочно-белый цвет, а руки были толщиной с опорные балки. Он держал наперевес топор, с лезвия которого все еще сыпались дверные щепки.
За ними в длинном черном плаще и серебряной кольчуге вошел и сам лорд Веспер. Дэмьен был лет на пять старше Гидеона, но в волосах его не серебрилось ни единой седой пряди, лицо не прорезала ни одна морщина. В народе ходил слух, что лорд Веспер продал душу дьяволу за то, чтобы оставаться молодым. Если бы Гидеон верил в такие предрассудки и суеверия, то он согласился бы с этим. За последние десять лет внешность лорда оставалась неизменной — все та же эффектная грива черных, как смоль, вьющихся волос, правильные черты лица и ненасытный взгляд непроницаемых темных глаз.
— Добрый вечер, Гидеон, — произнес Веспер, стягивая с рук кожаные перчатки.
Его взгляд остановился на рабочем столе Гидеона. В воздухе клубился пар, в огромном паровом коробе что-то булькало и кипело, а по трубкам медленно перетекала какая-то жидкость. На высоком столе были аккуратно сложены научные дневники Гидеона.
— О… благодарю! Я вижу, ты подготовился к нашему приходу! Это значительно облегчит дело. А это и есть то самое таинственное зелье? Прекрасно! Бальтазар, будь добр…
Не успел оруженосец Веспера сделать и шага, как Гидеон схватил конец шнура и поднес его к лампе. От пламени его отделял всего дюйм.
— Еще один шаг, и все вы умрете.
Бальтазар усмехнулся и сделал еще шаг.
— Стой! — скомандовал Веспер.
Дэмьен внимательнее присмотрелся и, наконец, увидел все — зажигательную смесь в жбанах, соединяющий их запальный шнур, часовой механизм и тлеющий огонек масляной лампы. В первую минуту он испытал восторг от изобретения и забыл об опасности. В мире был только один человек, кроме Веспера — Катерина Кэхилл — который мог бы на равных поспорить с ним в области механики и изобретений. Барон скривил рот в тонкую сухую усмешку, оценив гений Кэхилла.
Бальтазар нетерпеливо ждал приказа хозяина. Он не понимал, почему хозяин медлит, а он должен слушаться какого-то сумасшедшего алхимика с куском дурацкой веревки в руках.