— Где ты была все эти годы?
Повисла долгая пауза.
— Я хочу вернуться домой.
— Сначала расскажи мне все, — я старался не показывать ей своего нетерпения, иначе она могла прервать звонок.
Она вздохнула.
— Тянула время, чтобы получить прощение. Я приехала в Париж неделю спустя после крушения и сразу поехала домой, спеша сообщить тебе, что не погибла. Но увидела, как та женщина... мадам Жирар, покидает дом и поняла, что она рассказала тебе обо мне и своем муже. Ремингтон, это ничего не значило. Я всегда любила тебя...
Гнев застлал мне глаза, сводя на нет все ее мольбы.
— Замолчи, черт тебя подери, замолчи, — рявкнул я в телефон. Она сделала, как я велел. — Как тебе удалось пробраться в замок?
Она рассмеялась. Я раздраженно заворчал.
Что смешного в моем вопросе?
— Я проскользнула внутрь, пока Адриан и тот парень, который охраняет его и сучку, — она сделала несколько глубоких вдохов, словно пытаясь держать себя в руках, — были возле бассейна, и забрала диск.
Я крепко зажмурился, надеясь облегчить тупую головную боль, которая разлилась в затылочной части. Затем открыл глаза и посмотрел на потолок.
— Ты что не понимала, что Адриан мог пострадать? Твой собственный сын?
Она всхлипнула.
— Мне так жаль. Моим единственным намерением было напугать ту женщину, чтобы она уехала. Я не собиралась никому вредить. Но она не уехала, и это только разозлило меня еще сильнее, — последнее предложение она произнесла ледяным голосом.
Боже мой, эта женщина сумасшедшая. Неужели она не испытывает угрызений совести за содеянное?
— Ты никогда не задумывалась над своими поступками и никогда не будешь, — процедил я сквозь зубы. К черту терпение. — Из-за того, что ты натворила, я чуть не потерял двоих людей, которых люблю. Боже, да ты больна. Тебе нужна помощь, — я запнулся и глубоко вздохнул. — Как тебе удалось пройти незамеченной мимо охраны? Ты чуть не убила Селену, — я вцепился в подлокотник кресла, когда до меня дошло. Я чуть не потерял Селену.
Я вскочил и начал мерить шагами комнату — ярость грозила разорвать меня на части. Я не слышал ничего, кроме шума крови в ушах.
Успокойся. Может, по крайней мере, удастся выпытать у нее больше информации, например, где она живет или что-нибудь, чтобы Жиль смог ее отыскать.
— Зачем, Колетт? Зачем ты подстроила свою гибель? — задал я вопрос, который мучал меня с того момента, когда я узнал, что это она строит козни в моей жизни. — Как ты могла так поступить с родным сыном?
— Моя работа обеспечивала мне свободу, которую я хотела. Когда я уехала из Парижа, я почувствовала себя свободной. Никаких привязанностей. А затем упал самолет, и я поняла, что если вернусь домой, потеряю ту свободу, которая у меня есть.
— Поэтому ты разыграла свою смерть. Чего я не могу понять, если ты так хотела свободы, почему ты просто не попросила развода? Я бы не стал препятствовать.
— Слушай, я допустила ошибку, ладно? Помнишь, ты говорил, что любишь меня так сильно, что последуешь за мной на край света? Что будешь всегда ждать меня, не важно, как много времени у меня займет вернуться домой? — спросила она. Слова путались, так она торопилась их произнести. Она продолжила изливать на меня поток слов, но я не мог понять, о чем она говорит.
Связность речи пропала минут пять назад, сменившись тем, что мне показалось сумасшествием.
— Мы были молоды. К тому же это было до того, как я узнал, что у тебя есть привычка разрушать семьи. Тебе было мало одного меня. Всегда мало.
Она довольно долго молчала. Неужели сбросила звонок?
— Так значит, это правда — ты любишь ее. Это потому, что она похожа на меня?
Я сцепил зубы.
— Нет. Я люблю ее потому, что она твоя полная противоположность.
— Если ты не будешь моим, тогда не будешь принадлежать никому, — в ее голосе снова зазвучал лед, а затем она сбросила звонок.
Глава 21
Селена
Машина остановилась перед загородным домом. Заглушив двигатель, Ремингтон положил руку мне на колено и легонько сжал его. Доминирующе. Властно. И мое тело вспыхнуло, как и всегда, когда он прикасается ко мне. Я задрожала, откинула голову и повернулась посмотреть на него.
Боже. Это выражение на его лице.
Он продолжал смотреть на меня, блуждая по лицу голодным взглядом, а затем провел языком по нижней губе и прикусил ее.
Черт подери! Я не в силах больше терпеть. Выглянув в окно, я убедилась, что поблизости никого нет. Ближайший сосед живет ниже по улице. К тому же, деревья, растущие вокруг, защищают нас от нежелательных взглядов.
Затем я отстегнула ремень безопасности, выскользнула из пальто, перелезла через приборную панель и забралась Ремингтону на колени. Зарывшись пальцами в его волосы, я потянула их так, как он любит. Он вздрогнул и закрыл глаза, а в глубине его горла зародилось рычание.
Боже, как мне нравится этот звук.
— Спасибо, что так терпелив со мной, — он медленно открыл глаза и лениво наблюдал за мной, зажав нижнюю губу между зубами. — Я знаю, что со мной трудно, я часто бываю не в духе и, возможно, новый уровень сложности проблем…
Он прижал палец к моим губам, вынуждая замолчать.
— Ты не проблема. Твоему телу нужно время, чтобы приспособиться к ребенку. Как сегодня голова? Не кружится?
— Кружилась с утра, но сейчас я в норме. Доктор выдал мне болеутоляющее, — я поерзала у него на коленях, прижимаясь к выпуклости под джинсами. — Ты и я — мы неизбежно должны быть вместе. Так было предначертано. И потребовался удар по голове, чтобы я поняла это.
— Так и есть, — ладонями он заскользил по моим ногам, пробрался мне под платье и остановился на бедрах. — Я понял это в ту секунду, когда встретил тебя в отеле «Л'Арк». Те чувства, которые я испытал тогда, повергли меня в ужас, но, как выяснилось, у меня не было причин бояться.
Я изучала его лицо. Какие мысли кроются за этими зелеными глазами? Уже не первый день он ведет себя загадочно и отстраненно. Пару раз у меня получилось загнать его в угол, но каким-то образом ему удавалось уйти от ответов. А мои непоседливые мысли не сильно помогали, потому что я напрочь забывала, о чем мы говорили. Я не сомневаюсь в его чувствах ко мне. Этот мужчина пользуется любой возможностью, чтобы побаловать меня, при этом серьезно относится к рекомендациям врача, что уже довольно мило.
Нет. Происходит что-то еще, и меня злит, что я не знаю, что беспокоит мужчину, который славится своей внимательностью.
— Что происходит, малыш?
Выражение его лица сразу же изменилось.
— Что ты имеешь в виду?
Я улыбнулась.
— Ты совсем не умеешь притворяться. На «Оскар» не тянет, серьезно. Почему ты не хочешь рассказать мне в чем дело?
Он вздохнул, убрал руки из-под моего платья и положил их мне на бедра. Опустив взгляд на мою грудь, он облизнул нижнюю губу.
— Теперь, когда ты дома, где тебе самое место, я буду в порядке.
— Я дома уже пять дней.
Он сжал челюсти. Мне знаком этот взгляд. Он не собирается ничего мне рассказывать. Последние несколько дней я только и делала, что волновалась. Ради ребенка мне лучше прислушаться к совету доктора.
— Надеюсь, что в ближайшее время ты все же соберешься с духом и поговоришь со мной, — я потянула подол платья, задирая его до талии.
— Что ты делаешь, ma belle? — спросил он хриплым голосом, в котором сквозило удивление и желание. Он смотрел на меня из-под полуприкрытых век, а его руки тем временем вцепились в мои бедра, нежно их сжимая.
— Это зависит от того, что ты хочешь, чтобы я сделала, Сен-Жермен, — я поерзала на его коленях, пока не почувствовала, что его огромный член упирается туда, где я хочу его больше всего.
Он выгнул бровь.
— Чувствуем себя немного дерзкими, да?