- Нет! - говорю я, делая еще одну попытку пойти на него, и мама снова блокирует меня. - Нет, ты не будешь называть меня по имени!
Он снова поднимает руки вверх.
- Мои извинения.
Он обращается к моей маме:
- Смелая малая?
- Коннор, мне так жаль, - говорит Рене. - Я не знаю, что на нее нашло. Может быть ты был прав. Может быть ты должен дать нам немного пространства.
- Всё, что захочет моя дама, - говорит он, низко опуская голову. - Я буду ждать на улице в машине.
- Всё, что захочет моя дама, - повторяю я ему вслед.
Он закрывает дверь, и мы остаемся с мамой одни.
Она сразу же поворачивается ко мне.
- Действительно, Лилли, - осуждает она. - В самом деле? Я имею в виду, на самом деле?
- На самом деле, что, мама? - бросаю я вызов, делая глубокие вдохи, чтобы не наброситься на нее.
- Мы на самом деле вернулись к этому? Ко всем этим детским играм? Боже, будто ты снова в средней школе.
- Ты что, совсем ослепла на самом деле, - начинаю я ровно. - Мужчина, с которым ты встречаешься, никчемный гнусный преступник?
Мама вздымает руки.
- Ты всегда обвиняешь меня, что я делаю что-то неправильно. Ты ревнуешь, Лилли? Что это? Потому что увидела одну лишь фотографию меня и твоего отца?
- Ревную? - шиплю я в полном недоумении. - К кому?
- Ревнуешь, что Коннор не он, - заканчивает мама. - Почему ты всегда это делаешь, Лилли? Почему ты всегда стараешься испортить всё хорошее в моей жизни?
- Коннор не хороший, мама, - категорично говорю я. - Даже если ты не веришь, что он ограбил меня, что он, блядь, и сделал, ты должна была сама понять это. Что твои инстинкты говорят тебе о нем?
- Мои инстинкты, - подчеркивает Рене. - Подсказывают мне, что Коннор - первый мужчина за долгое время, который хорошо относится ко мне. Может быть он не идеален.
Она усмехается.
- Я сожалею, что не все мы можем иметь Джереми Стоунхарта в нашей жизни. Коннор лучшее, что случилось со мной в течение длительного времени. Пока ты не появилась, он был единственным светом в моей жизни. Называй меня жалкой, слабой, как хочешь. Но я предупреждаю тебя, Лилли, не смей мне портить жизнь!
- Значит, ты предпочитаешь поверить словам человека, которого знаешь несколько месяцев, чем собственной дочери?
Я с трудом скрываю свое презрение.
- Нет! - кричит она. - Нет, не смей клонить туда, Лилли Райдер. Менее сорока восьми часов назад у меня не было дочери, с которой можно было поговорить. Это были слова, которые вылетели из ее уст, когда она оставила меня. Думаешь, я не помню? Я помню всё очень хорошо. "Тебе лучше просто притвориться, что я никогда не появлялась на свет», - сказала она мне. Это были ее прощальные слова. Твои прощальные слова. Ты не имеешь права разыгрывать эту карту. Никакого права вообще! Коннор является единственным реальным и твердым в моей жизни. Боже! Почему тебе всегда надо бодаться с моими парнями? Я знаю они недостаточно хороши для тебя. По-видимому, никто не является, если он только не является крупным корпоративным магнатом с миллиардным состоянием. Я права? Ну так у меня есть для тебя новости, дорогая. Не все могут просто поразить такого человека. Не всем двадцать лет!
И тут меня осеняет. Мама боится. Боится старения. Боится стареть в одиночку.
Вот почему она слепа к тому, что смотрит ей прямо в лицо. Не потому, что она недостаточно умна, чтобы увидеть это. Она не желает видеть этого.
Этого почти достаточно, чтобы заставить меня забыть свой растущий гнев на нее, почти... почти...
- Мама, он ограбил меня, - подчеркиваю я. - Как ты не понимаешь? Человек, с которым ты встречаешься, ограбил твою дочь. Разве это ничего не значит для тебя?
Рене начинает ходить по комнате.
- Может быть она была неосторожна, и её ограбили, - выплевывает она. - Она заслужила это.
Я делаю резкий вдох.
- Что ты сказала?
- То, что слышала! - кричит мама. - Ты не можешь снова появиться в моей жизни и вести себя так, словно все просто идеально. Ты не можешь ожидать, что я брошу все из-за тебя. Рада тебя видеть? Боже, да! Мечтала ли я получить хоть какой-то знак, что ты жива, что ты всё еще помнишь меня? Каждую чертову ночь. Ты не можешь указывать мне, что делать. Это моя жизнь, Лилли. Моя! Я больше не отвечаю за тебя. Спасибо тебе за твое осуждение. Но нет, спасибо. Я буду придерживаться того, что у меня есть. Того, что я знаю. Того, что безопасно.
- Так вот оно что? - тихо спрашиваю я.
Мои эмоции утихают. Всё, что я чувствую, это пустота, растущая внутри.
- То есть слова Коннора ты ставишь превыше моих? Ты выбираешь его, а не меня?
Рене поворачивается от окна.
- Он все еще там, - говорит она тихо. - Он там, ждет меня. Коннор хороший человек, Лилли. Я всего лишь хочу, чтобы ты дала ему шанс.