Однако в успехе 511 г. оставалось два облачка на горизонте этого гота. Во-первых, Восточная Римская империя вряд ли примирилась с новообретенным величием Теодориха. Уже в 508 г. она была враждебна, и не нужно особых усилий, чтобы представить себе, что Анастасий и его советники думали о том, что Теодорих здорово удвоил свою властную базу, добавив к своим владениям Испанию и Южную Галлию, а также людские военные ресурсы вестготского королевства. Другая проблема была внутренняя. К 511 г. Теодориху было уже к шестидесяти, а у него не было сыновей; его брак с сестрой Хлодвига Аудефледой привел к появлению на свет лишь одной известной дочери – Амаласунты. Из-за этого весьма остро встала проблема престолонаследия. И хотя, оглядываясь в прошлое, мы знаем, что Теодорих проживет еще пятнадцать лет, в шестьдесят он был уже стар для властителя того времени. Ни у кого еще не хватало терпения вычислить средний возраст смерти всех средневековых правителей, но мужчины из династии Карла Великого жили в среднем около пятидесяти лет, и это, вероятно, дает нам разумный ориентир. Великий западный соперник нашего гота – Хлодвиг умер в 511 г. (из-за чего наверняка в Италии задумались о проблеме престолонаследия, хотя я уверен, что им этого делать не нужно было), и Теодориху не могло быть сильно за пятьдесят. И хотя в то время наследование по женской линии было возможно, но последствия такого шага могли оказаться весьма тяжелыми. Главная проблема заключалась в том, что предстояло управлять потенциально непокорными вооруженными последователями, которых нелегко было бы примирить из-за того, что правитель – женщина. К 511 г. Теодорих мог, по-видимому, в любой момент неожиданно умереть, а подходящего наследника в поле зрения не было.
Неопределенность с престолонаследием в древнем и средневековом мире к тому же была источником всех внутренних проблем, способных породить мощную внутреннюю борьбу за политическое пространство. Почему это было так – понятно. Начнем с того, что такая неопределенность побуждала каждого, даже весьма приблизительно подходящего, претендента на престол выйти на свет божий – второстепенных родственников мужского пола, влиятельных военачальников, женатых на младших представительницах династии, всякого мало-мальски амбициозного человека с сомнительными правами. Результатом могли быть только разделение и соперничество (раздоры) в руководящей верхушке королевства. Хуже того, различные кандидаты должны были искать расположения сторонников. Одной очевидной группой поддержки явились те, кто не очень преуспел при существующей власти, так как недовольных всегда сравнительно легко сплотить под флагом будущих перемен. Но вербовочная кампания такого рода только нарушала спокойствие (тревожила) тех, кто уже хорошо устроился, так как им нужен был кандидат-преемник, который стал бы гарантом того, что, когда старик наконец откинет копыта, они не потеряют свои нынешние привилегии. И разумеется, это без учета тех, кто на настоящий момент прекрасно жил, но полагал, что могло бы быть и лучше, – такова уж человеческая натура. Неопределенность с престолонаследием, иначе говоря, подобно выборам президента США в конце второго президентского срока или в год, когда в экономике проблемы, попустительствовала возникновению многочисленных, обвиняющих друг друга кандидатов и колоссальному жульничеству (маневрированию) в борьбе за место на троне, которая могла поставить все существующие политические альянсы с ног на голову. Если в конце 511 г. продолжавшаяся враждебность Константинополя оставалась совсем не желательной, то отсутствие у Теодориха наследника было потенциально катастрофическим. Как оказалось, события на востоке предоставили Теодориху возможность решить все вопросы до конца десятилетия.