— Ионглад! Брандотар! — кричит стражник. — Немедленно сюда! — меч короля проходится по его руке. — Быстро! — воет он.
Несколько воинов вбегают внутрь. Через несколько минут, с трудом, но им удаётся схватить короля и вытащить мечи из стальных рук. Он отчаянно пытается вырваться. Один из молодых эльфов приносит воды и плещет немного на лицо короля. Трандуил приходит в себя и перестаёт сопротивляться. Холодный приказ отпустить его воины мгновенно выполняют, удаляясь из палаты.
«Что со мной произошло? Почему я накинулся на стражников?» — в непонимании король вновь садится подле сына. Его сердце начинает сильно болеть. Он вспоминает Таунорэ — любимую жену, которую убили орки. Словно вживую он видит самый болезненный момент его долгой жизни.
На когда-то белоснежных покрывалах, теперь испачканных алой кровью, лежит эллет. Её грудь и живот перевязаны бинтами. На лице застыла боль. Кожа белая, словно снег. Бледные губы шевелятся, что-то шепча. Чёрные ресницы чуть подрагивают. Веки открываются, и из серых глаз одиноко течёт слеза. Она смотрит на блестящее от слёз лицо Трандуила, пытаясь что-то ему сказать. «Береги Листика… береги себя…» — срывается с её губ. Ещё мгновение назад её глаза смотрели на него, но сейчас они застыли, и взгляд направлен куда-то вдаль. Громкий крик владыки пронзает лес, словно молния, он звучит в облаках, под землёй, в сердцах эльфов.
Он не успел спасти Таунорэ и винит себя в её смерти. А теперь точно так же, как и три тысячи лет назад жена, перед ним лежит его сын. Вдруг он падает на колени, и его громкий голос разрезает тишину, от его крика трясутся стены.
— О, Эру! За что ты так наказал меня! Не отнимай у меня сына! Мандос, не забирай его в свои Чертоги! Ты уже отнял у меня Таунорэ, не забирай и сына! Нечему будет держать меня на этой земле! Не останется смысла жить!
Король склоняется над сыном. Из его глаз текут горькие слёзы, капающие на лицо Леголаса. Он что-то неразборчиво шепчет, не понимая смысла. Его сердце сжимается ещё сильнее. Он вновь винит себя в ранении любимого человека.
Трандуил мечется по палате, не в состоянии найти покой. Его глаза горят безумным огнём, его лицо обжигают горячие слёзы, его сердце невыносимо болит от горя. Он просит прощения у Леголаса, винит себя в содеянном и вновь извиняется. Его голос звучит горько, совсем непохоже на голос короля Лихолесья. Лицо его бледно, волосы беспорядочно лежат на широких плечах.
Он второй день ничего не ест и не пьёт. Ближайшие подданные обеспокоены его состоянием, но ничего не могут сделать. На все просьбы он отвечает отказом, порой пытаясь напасть, словно не видя, кто перед ним стоит. Но мечи у него отобрали в первый же день, чувствуя, что одним столкновением со стражником не обойдётся.
Бесконечные метания по комнате почти сводят короля с ума. Он уже не плачет — слёз не осталось в глазах. Его мольбы звучат всё горше, его возгласы с каждым разом становятся громче и отчаяннее.
Трандуил сидит на коленях перед кроватью сына. В его глазах потухает надежда. Он смотрит на него и плачет без слёз. Он не чувствует ничего, лишь горечь ещё одной утраты. Уже нет холодного блеска в глазах, волосы потускнели, лицо бледно, как снег. Чуткий эльфийский слух не улавливает ни шагов в метре от себя, ни слов стражников, ни шелеста листвы за окном, ни пения птиц. Только едва слышное дыхание Леголаса. Безупречное эльфийское зрение не видит ни воинов, заходящих внутрь, ни света солнца, ни света луны и звёзд, ничего вокруг. Только Леголаса, лежащего перед ним.
— Владыка Трандуил, — произносит воин у самого уха короля на пятый день, но он его не слышит. — Владыка Трандуил! Ваше величество! — воин уходит, понимая бесполезность своих действий.
Комментарий к
Надеюсь, получилось неплохо и боль Трандуила выглядит правдоподобно. Пожалуйста, не скупитесь на критику. Мне важно знать мнение читателя
========== Часть 3 ==========
Трандуил, словно холодная мраморная статуя стоит на коленях. Он не двигается, почти не подаёт признаков жизни. Вдруг в двери палаты кто-то стучит. Король едва слышит это и через силу поворачивает голову. Никто не входит. С большим трудом он поднимается на ноги и нетвёрдо подходит к двери. Плечи невольно распрямляются, и лицо надевает холодную маску. Белая рука открывает дверь. За ней стоит черноволосый Элтаур со склонённой головой. Король равнодушно смотрит на него.
— Владыка… — начинает советник и поднимает лицо. — Эльфы обеспокоены Вашим состоянием, они требуют Вашего возвращения на трон. Мы не можем ничего ответить. Каков Ваш приказ? — король недолго думает, и тихо, но твёрдо отвечает:
— Требуют возвращения короля? Тогда я должен вернуться. Сообщи об этом.
Трандуил бледными глазами смотрит на то, как Элтаур кланяется и спешно покидает палату. Широкие плечи опускаются, маска равнодушия слетает с лица. Горько он смотрит на лежащего Леголаса. Белая, как снег, кожа, бледные, тонкие губы, размётанные по подушке золотые волосы… Ещё недавно он был совсем другим. Трандуил целует неестественно холодный для эльфа лоб сына и уходит, не оборачиваясь.
По длинным коридорам он идёт ровно, вновь надев маску равнодушия и холодности. Никто не должен знать, насколько больно внутри у короля. Никто не должен знать, что страшит короля сейчас. Никто не должен видеть слёзы короля. Король — образец для своего народа, он не должен быть слабым. Выверенные точные движения, ледяной взгляд поблекших глаз — всё это скрывает внутреннюю боль от посторонних глаз.
— Владыка, — обращается к нему командир стражи, вышедший из-за бокового коридора. — Замечены ещё отряды орков. Они довольно крупные, что прикажете делать?
— Убить всех, — холодно отрезает он и идёт дальше, не дожидаясь ответа.
За несколько прошедших дней король полностью замыкается в себе. Его не радует красное вино, лучшее во всём королевстве. Безразлично он смотрит на серебро и драгоценные камни, их холодный блеск не находит отклика в раненой душе короля. Он ни с кем не говорит, холодно отрезает любые попытки со стороны подданных. Лицо его постоянно нахмуренно, даже огонёк радости или удовлетворённости не проскальзывает в бледных ледяных глазах.
***
— Владыка! — в тронный зал вбегает стражник. Его лицо сияет, но при виде равнодушного ко всему короля, он вмиг становится более строгим. — Ваш сын очнулся…