— Но мои дальнейшие действия не были продиктованы чувством мести. Я руководствовался совсем другими побуждениями. Я был уверен, что правительство Соединенных Штатов восстановит порядок, и тогда наш корабль окажется в полном его распоряжении. Вашим ученым потребовалось бы не слишком много времени, чтобы разобраться в принципе его действия и построить флот, способный ударить по моей планете. Поэтому, для спасения своей родины, я вынужден был принять меры, отбросившие земную цивилизацию на сотни, а может быть и на тысячи лет назад. Я успел настроить деструктор и вывести его на околоземную орбиту. Мне не пришлось бы этого делать, если бы удалось добраться до кнопки уничтожения корабля, но я не мог проникнуть в штурманскую. Итак, я активировал деструктор. А через несколько минут толпа взломала дверь помещения, где я укрылся. Больше ничего не помню...
— Я лежал в больнице на Западном Самоа, — сказал Фригейт, — и умирал от рака. Меня утешала лишь мысль, что, возможно, моя могила окажется рядом с прахом Роберта Льюиса Стивенсона. Ведь я все же перевел на самоанский язык «Илиаду» и «Одиссею» и мог рассчитывать на некоторую благодарность со стороны местных властей... Затем начали поступать сообщения о массовой гибели людей... везде, по всему миру. Неизбежность рокового конца стала очевидной. Этот чужой спутник излучал какой-то вид радиации, валивший людей с ног. Последнее, что я слышал — Штаты, Россия, Англия, Франция, Китай и Израиль запустили ракеты для уничтожения спутника. По расчетам местных специалистов, таукитянский аппарат должен был пройти над Самоа через несколько часов. От волнения я потерял сознание. Вот все, что я помню.
— Перехватчики не сработали, — угрюмо добавил Раух. — Деструктор уничтожал их, как только они приближались к спутнику.
Бартон подумал, что ему необходимо многое узнать о том, что произошло в мире после 1890 года, но сейчас для расспросов не совсем подходящее время.
— Я предлагаю отправиться к холмам, — сказал он. — Нам нужно выяснить, какие растения там имеются и как их можно использовать. Пожалуй, стоит поискать камень и изготовить оружие. Этот парень из неолита, должно быть, хорошо знаком с техникой обработки камня и смог бы нас обучить.
Они пересекли равнинную часть долины. По дороге еще несколько человек присоединились к их группе. Среди них была небольшая девочка, лет семи, с темно-голубыми глазами и прелестным личиком. Она с трогательным недоумением смотрела на Бартона, когда тот спрашивал у нее на двенадцати языках, кто она такая и где ее родители. Речь ее была совершенно непонятной Бартону. Фригейт, немного знавший валлийский и кельтский языки, тоже заговорил с ней. Глазенки девочки расширились, но затем она помрачнела. Казалось, слова Фригейта ей что-то напоминают, но смысл сказанного она не могла понять.
— Судя по всему, — произнес, наконец, Фригейт, — она относится к какому-то из племен древних кельтов. Вы заметили, как часто она повторяет слово, похожее на «гвиневра»? Может быть, это ее имя?
— Мы обучим ее английскому! — твердо заявил Бартон. — И с этого мгновения будем звать Гвиневрой.
Он взял ребенка на руки и зашагал вперед. Девочка заплакала, но освободиться не пыталась. Эти слезы, очевидно, были просто реакцией, снимавшей охватившее ее почти невыносимое напряжение. Она плакала от радости, что нашла защиту. Бартон наклонил голову, уткнувшись лицом в ее маленькое теплое тельце. Ему не хотелось, чтобы спутники видели слезы на его глазах.
Они достигли холмов. Граница между равниной и холмистой местностью была резкой; тут исчезала низкая трава и начинались заросли густого жесткого кустарника, почти по пояс высотой. Им стали попадаться развесистые дубы и корабельные сосны, буки и тисовые деревья, покрытые наростами; различные виды бамбука образовывали подлесок. Многие деревья обвивали лианы, с которых свисали большие зеленые, красные, оранжевые и синие цветы.
— Из бамбука можно сделать древки для копий, — сказал Бартон, — трубы для воды, корзины. Это — основной материал для постройки домов, для изготовления мебели, лодок и древесного угля, который входит в состав пороха. Молодые стебли некоторых видов вполне годны для употребления в пищу. Но прежде всего нам надо сделать каменные топоры; тогда мы сможем рубить и обрабатывать древесину.