— Ты... твоя женщина Вильфреда... сделала это... Но я убил ее, суку...
Бартон хотел спросить шотландца, где держат Алису, но Казз, дико выкрикивая что-то на своем родном языке, опустил на рыжую голову свой топор. Бартон выдернул из мертвого тела копье и бросился за неандертальцем.
— Не трогай Геринга! — закричал он. — Оставь его мне!
Казз не расслышал: он сражался сразу с двумя индейцами.
Внезапно Бартон увидел Алису — она бежала к нему, в ее широко раскрытых невидящих глазах застыл ужас. Он бросился к ней, обнял и повернул к себе. Она вскрикнула и стала яростно сопротивляться. Бартон заорал на нее; вдруг, услышав знакомый голос, она обмякла в его объятиях и начала плакать. У Бартона не было времени успокоить ее; он боялся, что упустит Геринга. Мягко отстранив женщину, он бросился к немцу и метнул в него копье. Кремневый наконечник скользнул по голове Геринга; тот вскрикнул и остановился, озираясь в поисках оружия. Но Бартон уже налетел на него. Они упали на землю и покатились по влажной траве: каждый пытался добраться до горла противника.
Что-то ударило Бартона по затылку. Оглушенный, он на мгновение ослабил захват. Геринг оттолкнув его, вскочил на ноги и схватил валявшееся рядом копье. Сжав древко обеими руками, он шагнул к распростертому в траве телу Бартона. Тот попытался подняться, но колени его дрожали, перед глазами плыли огненные круги. Внезапно Геринг пошатнулся — Алиса обхватила сзади его щиколотки и изо всех сил толкнула вперед. Немец попытался сохранить равновесие, потом рухнул ничком на землю. Бартон, обнаружив, что уже может двигаться, навалился на противника. Снова они катались в траве в яростной схватке, ломая друг другу пальцы и рыча, как бешеные звери. Затем каменный наконечник копья скользнул по плечу Бартона, обдирая кожу, и вонзился в горло Геринга.
Бартон поднялся, выдернул копье и с силой воткнул его в толстый живот немца. Тот дернулся, пытаясь сесть, потом упал и затих; глаза его закатилсь. Алиса опустилась на землю рядом с мертвым телом и начала тихо всхлипывать, закрыв ладонями лицо.
С рассветом сражение закончилось. Ворота всех лагерей были открыты, и рабы вырвались на свободу. Люди Геринга и Туллия, зажатые, подобно зернам в жерновах, между онондага и своими бывшими невольниками, полегли на прибрежной равнине. Индейцы, удовлетворив свою страсть к грабежу, отступили. Побросав захваченных пленников в челны и каноэ, они налегли на весла и скрылись в предутреннем тумане, подымавшемся над Рекой. Их никто не преследовал.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Последующие дни были до отказа заполнены делами. Приблизительный подсчет показал, что не менее половины из двадцати тысяч жителей маленького королевства Геринга погибли, были ранены или похищены онондага. Туллию Гостилию, по-видимому, удалось бежать. Оставшиеся в живых выбрали временное правительство. Таргоф, Бартон, Спрюс и еще двое вошли в исполнительный комитет, наделенный весьма значительной властью. Джон де Грейсток пропал. Его видели в самом начале битвы; затем он исчез, и оставалось только гадать о судьбе, постигшей камберлендского рыцаря.
Алиса Харгривс перебралась в хижину Бартона, не сказав ни слова о том, когда и почему изменились ее намерения.
Через несколько дней она как-то сказала Бартону:
— Фригейт говорит, что если вся поверхность планеты выглядит так же, как в тех областях, что мы прошли, то Река должна тянуться на двадцать миллионов миль. Это невероятно — но не более поразительно, чем наше воскрешение в этом мире. Значит, в долине обитают тридцать"пять—тридцать семь миллиардов человек, и я не думаю, что имею шанс найти своего мужа.
— А кроме того, я люблю тебя, — добавила она, помолчав. — Да, я знаю — я вела себя так, что об этом было нелегко догадаться. Но что-то изменилось во мне. Вероятно, потому, что я прошла через весь этот ужас. Не думаю, что я полюбила бы тебя на Земле. Может быть, я восхищалась бы тобой, но одновременно испытывала бы отвращение — даже страх. И я не смогла бы стать для тебя хорошей женой, там, на Земле. Здесь — другое дело. Я буду просто твоей подругой, потому что тут, пожалуй, не найдется официальных властей или церкви, что могли бы сочетать нас законным браком. Ты видишь, как я изменилась, — улыбка коснулась ее губ, — теперь я готова жить с мужчиной без венчания и обмена кольцами.