Чаша! Он вновь увидел лицо человека, который рассказал ему о Великой Чаше. Эту историю рассказчик слышал от женщины, которая услышала ее от... и так далее. История о Великой Чаше была одной из легенд, известных миллиардам людей, обитавших на берегах Реки — нескончаемого водного потока, извивавшегося, подобно змее, вокруг этой планеты от полюса до полюса, вытекавшего из неведомой бездны и впадавшего в недоступную пропасть.
Человек — или, вернее, прачеловек, обитавший на Земле миллионы лет назад — сумел пробраться через горы к северному полюсу. И он видел Большую Чашу, Темную Башню, Туманный Замок — перед тем, как споткнулся и упал в воду. Может быть, его толкнули. Он рухнул в холодные морские волны, скрытые туманом, и умер. А затем этот человек — или прачеловек — пробудился снова где-то на берегу Реки. Смерть не властвовала здесь — хотя расставание с жизнью было по-прежнему мучительным.
Он рассказал о том, что видел. И эта история начала путешествовать по речной долине быстрее, чем гонимое ветром парусное судно.
И теперь Ричард Френсис Бартон, вечный пилигрим и скиталец, мечтал взять штурмом горные бастионы, окружающие Большую Чашу. Тогда он раскроет тайну воскрешения и тайну планеты, потому что, по его убеждению, Те, Кто создал этот мир, были также и строителями башни среди полярного моря.
— Умри, Генрих Геринг! Сдохни и оставь меня в покое! — крик звенел в его голове.
Он раскрыл глаза. Бледное сияние бесчисленных звезд позволяло различить неясные очертания окна хижины. Потом он увидел темные контуры фигур Питера Фригейта и Логу, спавших у противоположной стены. Он повернул голову, скользнув взглядом по тяжелому покрывалу, под которым спала Алиса. Ее смутно белевшее в темноте лицо было обращено к нему; темная волна волос распласталась на циновке.
Этим вечером одномачтовая лодка, в которой он плыл вместе с тремя спутниками, причалила к дружелюбным берегам. Маленькое государство Севьерия населяли, в основном, англичане шестнадцатого века, хотя возглавлял его американец, который жил на Земле в конце восемнадцатого—начале девятнадцатого столетия. Джон Севьер, основатель «потерянного штата» Франклин, который позже стал называться Тенесси, приветствовал Бартона и его крошечный отряд.
Севьер и его люди не признавали рабства и не задерживали гостей дольше, чем тем хотелось. Позволив путешественникам зарядить свои чаши и передохнуть, Севьер пригласил их на пирушку, которой отмечалась очередная годовщина Дня Воскрешения; затем он проводил их в хижину для гостей.
Обычно Бартон засыпал легко, но на сей раз сон не шел к нему. Ровное дыхание его спутников уже давно наполняло хижину, когда усталость, наконец, взяла свое. После тяжелого, бесконечного забытья, он пробудился от звуков голоса, казавшегося продолжением его снов.
«Герман Геринг», — подумал Бартон. Он убил Геринга, но Геринг должен снова восстать к жизни. Тот человек, который кричал и стонал в соседней хижине, тоже, может быть, пострадал от жестокости Геринга — на Земле или здесь, в долине Реки.
Бартон отбросил покрывало и поднялся, быстро и бесшумно. Он защелкнул магнитные кнопки кильта, застегнул пояс из человеческой кожи и проверил, на месте ли кремневый кинжал. Прихватив ассегай, короткое тяжелое копье с каменным наконечником, он вышел из хижины.
С ночного небосклона падал свет огромных многоцветных звезд и облаков космического газа, не менее яркий, чем на Земле в полнолуние. Хижины для гостей, удаленные на полторы мили от речного берега, стояли на склонах холмистой гряды, окаймлявшей равнину. Их было семь — бамбуковые строения с кровлями из листьев железного дерева, не поделенные внутри на комнаты. В отдалении, под кронами огромных дубов и сосен, темнели очертания других хижин. На расстоянии полумили находилась бревенчатая изгородь, охватывающая кольцом вершину одного из холмов; там, в «Круглом Доме», обитали должностные лица Севьерии.
Высокие бамбуковые башни шли вдоль берега Реки через каждые восемьсот ярдов. На смотровых площадках всю ночь пылали факелы и несли наблюдение часовые, готовые поднять тревогу в случае неожиданного нападения.
Скрываясь в тени деревьев, Бартон осторожно приблизился к хижине, из которой доносились стоны и всхлипывания. Он отодвинул в сторону плетеный из травы занавес. Свет звезд через открытое окно упал на лицо спящего. Бартон присвистнул от изумления. Он узнал это широкоскулое молодое лицо в обрамлении светлых волос!