Меж тем, уверенные шаги безэмоционального мена в солнцезащитных очках, быстро направлялись к достаточно прочной двери высокого металлического забора, вокруг умного дома успешного бизнесмена.
Сама добыча, а может быть, и сама погибель вампира с каждой секундой становилась всё ближе и ближе…
Уловив беглым взглядом камеры видеонаблюдения по периметру особняка, мужчина нажал на кнопку вызова и, выслушивая милое пиликанье домофона, глубоко вздохнул.
Выламывать двери в хоромах Сазонова на этот раз никто не собирался, равно как никто не «громил и не бомбил» дом матери Шестакова в Яблоновском.
Это в коттедж Алексея вооруженная группа ворвалась без приглашения, здесь же предполагался иной уровень общения и вести себя нужно было подобающим образом.
Да, Николая Ефимовича с Шестаковым объединяла сделка по авто и номера телефонов зарегистрированные на имя Алексея ранее какое-то время фиксировались в районе дома богатея и эти цифровые смс, но данное не означало, что хозяина нужно было немедленно задерживать и выносить ему какие-то обвинения.
Даже информации, полученной от матери бывшего ДПС-ника о том, что она была с сыном и его семьёй в гостях именно у некого Николая, который по её описаниям внешности был очень схож с Сазоновым, было недостаточно для того, чтобы брать особняк известного бизнесмена и мецената штурмом, а радушного домовладельца всенепременно заключать под стражу.
Наблюдение! И ещё раз — наблюдение!
Не дождавшись распростёртых объятий и теплой встречи, утренний визитёр вновь нажал на кнопку вызова, в очередной раз словив на себе холодный «взгляд» камер видеонаблюдения…
— Хм… — чекист поспешил набрать номер телефона хозяина особняка и замер в ожидании.
Предварительная идентификация местонахождения бизнесмена по СИМ-карте и IMEI самого устройства указывали на то, что интересующий органы господин находится именно по указанному адресу.
Последовали длинные гудки… противные длинные гудки, которые, казалось, тянулись вечность… пока не сменились слащавым приветствием автоответчика, любезно предложившим выход из сложившейся ситуации — оставить голосовое сообщение. Ну да… Агент ФСБ только этого и «ждал».
— Чёрт! — покривил мордахой недовольный гость, сбросив вызов на гаджете.
Псков. Примерно за 4 месяца до прибытия сотрудников ФСБ к дому Твантара.
«…Отец — Сазонов Ефим Михайлович. Мать — Сазонова Ольга Олеговна. Оба умерли в результате ДТП в 1985 году. Близких родственников нет. В браке не состоял и не состою. Детей не имею. Проживаю по адресу…» — сидя за столом в приёмной, Сазонов в произвольной форме составлял краткую автобиографию для органов опеки.
Естественно, все эти данные были не наигранной выдумкой для отписки.
Нет-нет-нет!
Да и ни к чему это было Твантару. Имея самый настоящий паспорт, который упырь уже с годами успел поменять на Российский, получив ко всему прочему ИНН и неприметную, но очень нужную зелёненькую карточку, которая практически у всех раз, а может быть и не раз в жизни терялась в кипе бумаг, особенно когда она была очень срочно нужна, он уже давно успел запросить в ЗАГСе информацию относительно своего появления на свет — и свидетельство о рождении, и данные «родителей», и много-много чего.
Конечно, хитрецу пришлось заплатить немало государственных пошлин, но это были такие мелочи, по сравнению с ожидавшей его грандиозной подстраховкой на будущее.
Да, многотысячелетний кровопийца был по-прежнему холоден, циничен, коварен и жесток. А вся его искренняя благотворительность в детском доме в конечном итоге творилась на благо лишь его самого и не более. От того и делал Сазонов все старательно, продумывая каждый шаг и просчитывая наперёд все последствия.
«Профессиональная деятельность» — далее значилось по списку в памятке на усыновление.
Николай Ефимович улыбнувшись, приложил к пачке документов копии свидетельств, декларации, выписки и справки из налоговой, которые подтверждали его безупречный статус исполнительного и порядочного предпринимателя, не скрывавшего и своевременно отражавшего все свои доходы.
Искать уловки, как надуть государство, дабы привлечь к своей персоне внимание и интерес, мудрому кровопийце было очень и очень невыгодно. А посему, да — исправно вёл бухгалтерию, чтобы не запятнать имя честного гражданина.