Дом, в котором жил отец Татьяны, как раз относился к таким. Это было высокое двухэтажное строение из серого кирпича с красной черепичной крышей. У входной двери была пристроена большая застекленная терраса, прямо над ней располагался большой балкон. Участок, прилегающий к дому, огораживал аккуратный белый забор в человеческий рост высотой.
Когда они остановились у ворот, дверь дома отворилась, и отец вышел им навстречу. Он, как всегда, был в мятом белом халате и выглядел так, словно не спал несколько дней, а возился с пробирками в своей лаборатории. Тощий, длинный и недовольный. Именно таким она его и помнила.
– Ну здравствуй, дочь, – без особых эмоций поздоровался Александр Борисович. – Как добрались?
– Привет, пап, – сказала Татьяна.
– Доехали замечательно! – расплылась в радушной улыбке Тамара Петровна. – Ваша девочка оказалась такой чудесной собеседницей, профессор!
Татьяна тем временем открыла багажник и вытащила свой чемодан. Отец даже не двинулся, чтобы ей помочь. Они поднялись на крыльцо и вошли в дом. Все осталось точь-в-точь таким, как запомнила Татьяна, когда была здесь в последний раз. Стены с потемневшими обоями, простая деревянная мебель, скромные занавески на окнах. На второй этаж вела широкая деревянная лестница с резными перилами. Там, рядом с чердаком, находилась комната Татьяны. А в подвале, насколько она помнила, располагалась лаборатория отца, в которую он никогда в жизни не пускал свою дочь.
Пока Тамара Петровна хозяйничала на кухне, Александр Борисович, кряхтя и с трудом переставляя ноги, проводил дочь в ее комнату. За прошедшее время он сильно постарел, стал еще более худым и изможденным. Отец и так никогда не был красавцем со своими жуткими шрамами, испещрявшими всю левую половину лица, и отсутствующим левым глазом, а теперь стал еще страшнее. Татьяну его внешность всегда приводила в ужас. Может быть, отчасти поэтому она не особо стремилась из интерната домой.
Отец толкнул дверь комнаты и поправил очки на длинном носу. Черная пластиковая вставка вместо стекла с левой стороны прикрывала пустую глазницу.
– Вот твоя комната, – глухо сказал отец. – Можешь располагаться.
– Надолго я здесь? – спросила Татьяна.
– В интернат ты больше не вернешься, если ты об этом, – сухо ответил отец. – Дальше будешь обучаться на дому.
– Здесь, в деревне? – удивилась она.
– Да.
Татьяна открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но отец ее опередил:
– Все разговоры позже, за ужином. А пока отдыхай и обустраивайся.
Он развернулся и ушел. Деревянные ступени громко заскрипели под его тяжелыми шагами. Татьяна проводила отца недоуменным взглядом. Учиться на дому здесь, в Ягужино? Да тут и репетиторов-то нет. Но в деревне, кажется, есть своя школа. Так почему бы не записать ее туда?
Татьяна внесла чемодан в комнату – небольшую, но очень уютную. Потолок, выкрашенный белой краской, был немного скошенным, поскольку комната располагалась под самой крышей. Напротив двери находилось большое окно, через которое можно было вылезти на кровлю, а потом по дереву спуститься во двор. Возле окна стояла ее старенькая узкая кровать. Татьяна обрадовалась ей, словно давней знакомой. К другой стене был придвинут письменный стол, на котором обнаружился новенький ноутбук. Раньше его тут не было, видимо, отец специально купил к ее приезду. Еще в комнате стоял потрескавшийся платяной шкаф до потолка, пара расшатанных стульев и маленький телевизор.
Татьяна раскрыла дверцы шкафа и поморщилась – пронзительно и громко заскрипели петли, поднялась туча пыли. Пришлось срочно распахнуть окно. Шкаф был заполнен ее старыми детскими вещами, из которых она давно выросла. Татьяна разобрала свой чемоданчик, затем сунула его под кровать, а сама вытянулась на мягком матрасе, подложив руки под голову, и уставилась в скошенный потолок.
Наконец-то она дома.
Татьяна не знала, как сложится ее жизнь с отцом, но радовалась уже тому, что ей больше не придется встречаться с Клавдией Ивановной. Интересно, а Тамара Петровна тоже живет в этом доме? А может, они с отцом не просто коллеги по работе?
Кровать была такой удобной и мягкой, а Татьяна все-таки устала в дороге. Не прошло и пяти минут, как она уже спала, причем сама не заметила, как это произошло.
Глава седьмая
Новые соседи
Ночью кто-то заботливо подложил под ее голову подушку, а саму девушку накрыл теплым одеялом. Татьяна проснулась отдохнувшей и полной сил, сладко потянулась в мягкой постели. Ее комнату заполонял солнечный свет, через открытое окно лился свежий утренний воздух, было слышно громкое пение птиц. Татьяна уже и забыла, каково это – встречать утро в деревне. Она невольно улыбнулась и встала с кровати.