— О которой все говорят? — переспросила Кицунэ, сложив руки на груди.
— Ну, появились некоторые слухи, — неуверенно ответил Наруто. — Я ничего не слышал!
— Наруто, — выдохнула она, прикрыв глаза. — Говори уже.
— Я обычно не сплетничаю и слухи не распускаю, но краем уха слышал, что у Какаши появилась какая-то девушка, старая знакомая, с которой теперь он живёт. Знаешь, некоторые поговаривают, будто он ждал этой встречи многие годы. И теперь все радуются, что наш всеми известный вечный холостяк обрёл своё счастье.
— Да, обрёл он, как же, — фыркнула девушка.
— Что, это не так? — слегка растерянно спросил Наруто.
— Что-то слухи как-то всё преувеличивают. Но то, что мы живём вместе, — это правда. Но всё это только из-за того, что мне негде жить.
— Вот как, — задумчиво проговорил Узумаки, захлопав ресницами. — Наверное, тяжело всё это.
Кицунэ не могла сказать, что всё это было тяжело, но довольно непросто. Особенно после того, как она узнала, что по деревне распространялись какие-то слухи. Нахмурившись, она поднялась на ноги, разминая затёкшие мышцы, и взглянула на Наруто, который и не собирался уходить, несмотря на позднее время. Он продолжал сидеть на траве, с любопытством смотря за движениями своей собеседницы.
— Уже стемнело, — проговорила Кицунэ, складывая руки на груди. — Ты не пойдёшь домой?
— Нет, я ещё посижу здесь, — с улыбкой ответил он.
— Хорошо. Но я пойду, до встречи тогда, Наруто.
Парень помахал ей на прощание и перевёл свой взгляд обратно на деревню, которую уже практически невозможно было различить в темноте. Решив, что Наруто тоже иногда стоит побыть наедине, Кицунэ покинула тренировочную площадку и отправилась домой. Меньше чем через полчаса она уже открывала дверь квартиры, в которой временно проживала. Как и следовало ожидать, Какаши не было дома, поэтому девушка со спокойной душой отправилась в душ, а затем готовить ужин. Из неё был так себе повар, но всё же приготовленная еда была гораздо лучше тех самых энергетических шариков, которыми они питались в далёкие годы на заданиях.
Даже когда стрелка часов перевалила за полночь, Какаши так и не появился дома, и Кицунэ отправилась спать в его постель. Несколько минут она ворочалась и пыталась найти удобную позу, а когда её нашла, то заснула, прижавшись носом к подушке, которая источала мужской запах Хатаке. Ей снились приятные сны, но только до того момента, пока лунный свет не стал бить в глаза, тем самым будя её. Тогда, пребывая ещё в лёгкой дрёме, Кицунэ перевернулась и укрылась одеялом с головой, вновь проваливаясь в сон. Но на сей раз это были необычные грёзы, а старые забытые воспоминания.
Ей казалось, что она совсем забыла это место, но, видя его во сне, то вспомнила этот дом в малейших деталях. Она помнила маленькую гостиную с безвкусными ярко-фиолетовыми шторами, которые так любила мать. Она вспомнила и кухню, из открытых дверей которой всегда доносился приятный аромат готовой еды. Их дом был маленький, всего лишь с одним этажом, но довольно уютный и пригодный для жизни для троих. У Кицунэ не было собственной комнаты, поэтому спала и большинство своего времени она проводила в гостиной, лишь изредка выходя на улицу поиграть.
Во сне она вновь оказалась в этом забытом месте, в этой гостиной, где она знала о каждой трещинке в стене. Она вновь оказалась той самой маленькой девочкой, которую ничего не заботило, кроме своих игрушек. Сидя на диване в гостиной, она рассматривала деревянного человечка, у которого со временем сломалась правая рука, но он не казался ей от этого некрасивым. Маленькая Кицунэ беззаботно играла, даже сначала не заметив повышенного тона родителей, которые о чём-то переговаривались на кухне.
— Я не отдам её! — прокричала мать.
Кицунэ вскинула голову, заинтересовавшись этим криком. Она отложила в сторону свою игрушку, посмотрев на прикрытую дверь на кухню, где теперь была тишина. Девочка задумалась о том, показалось ли ей это, но затем она услышала приглушенное бормотание. Крики стихли, но это не отняло пробудившегося интереса, и маленькая Кицунэ слезла с дивана, двинувшись к прикрытой двери. Никто даже не услышал тихих шагов и не заподозрил того, что девочка спряталась за дверью.
— Мы с самого начала знали, что всё так и будет.
— Нет! — вскрикнула женщина. — Как ты можешь так говорить? Она твоя дочь!
— Ты прекрасно знаешь, что она нам не дочь.
— Она часть меня.
— Она лишь часть твоего ДНК. Сумиру, успокойся, пожалуйста. Подумай о том, что у нас скоро будет сын.
— Ты хочешь отдать одного ребёнка, заменив его другим?
— Милая…
Повисла тишина, и маленькая девочка выглянула в дверной проём, посмотрев на родителей, которые обнимались. Голова матери была опущена и нельзя было разобрать, плакала она или нет. Но, в отличие от женщины, лицо мужчины было непристрастным. Он обнимал свою жену, смотря в открытое окно, где детвора беззаботно резвилась на улицах деревни.
— Я тоже люблю её, — тихо признался мужчина, гладя жену по волосам. — Но мы знали, что рано или поздно Орочимару захочет вернуть её. Нам дали лишь шанс побыть родителями, и мы знали, что это лишь на время. Никто и предположить не мог, что случится это чудо, и у нас появится собственный малыш. Сумиру, это подарок Господа…
Женщина подняла голову, и Кицунэ увидела слёзы на её глазах. Её кожа на лице была бледная, отдавая неким серым цветом, и казалось, что Сумиру сейчас упадёт в обморок. Кицунэ забеспокоилась за свою мать, но не стала выходить из своего укрытия. Дабы её не заметили, она спряталась обратно за дверь и прислонилась спиной к стене, затаив дыхание.
— Когда мы это сделаем? — послышался тихий голос матери.
— Когда я вернусь с задания.
— Значит, у нас есть время…
Кицунэ вскочила с постели, чувствуя, как давление поднимается, и как щёки начинают гореть. В груди стало не хватать воздуха, и девушка, согнувшись пополам, стала кашлять, пытаясь вздохнуть. От нехватки кислорода голова закружилась, а из глаз потекли слёзы. Кицунэ одолела самая настоящая паника, и она стала без разбору хватать руками всё, что попадалось на пути. Она не заметила, как встала с кровати и оказалась у тумбочки, а в следующее мгновение мужские руки обхватили её и запрокинули голову, убирая все волосы с лица.
Лишь почувствовав чьё-то присутствие, Кицунэ смогла вздохнуть столь нужный воздух. Скрипучий хрип вырвался из груди, и она задышала, схватившись руками за Какаши, который появился будто из ниоткуда. На мужчине не было майки и привычной маски на лице, что означало, что он спокойно спал, когда всё это началось. Его обеспокоенный взгляд прошёлся по девушке, прежде чем мужчина опустил её обратно на постель, продолжая держать в своих руках.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он. — Ты в порядке?
— Уже лучше, — прокряхтела Кицунэ, тяжело дыша.
— Что произошло?
— Мне приснился сон, — выдавила из себя девушка, поднимая на него взгляд. — Точнее воспоминание. То, что я тогда не понимала. Мне надо найти Орочимару. Мне надо всё выяснить.
========== 31. Та самая правда ==========
Пальцы переплетались между собой, и Кицунэ делала всё, лишь бы не сжать кулаки и не начать колотить по деревянному столу. Она целых полчаса ждала за дверью кабинета Хокаге, и лишь пару минут назад наконец-то её пригласили войти. Но вместо того, чтобы её выслушать и поговорить, Хатаке продолжал что-то усердно писать в документе, который лежал на столе. Её попытки заговорить были провалены, так как, казалось, все её слова пролетели мимо ушей Какаши. Мужчина кивал головой и что-то тихо мычал, не отрываясь от бумаги, и уже через пару минут Кицунэ поняла, что её даже не слушали.
В конечном итоге она замолчала и замерла на месте, смотря на этого мужчину, который был так сильно занят работой. С тех пор, как она так резко очнулась ото сна, вспомнив своё прошлое, прошло два дня, но у нее так и не было времени поговорить об этом с Какаши. Кицунэ уже стала подозревать, что Хатаке специально избегает её, лишь бы не поднимать этот важный вопрос. Девушка поджидала его до поздней ночи, но Какаши приходил ближе к утру, а через несколько часов сна с рассветом уходил обратно в резиденцию. Кицунэ поражалась тому, как много работал этот мужчина, и от этого она лишь сильнее злилась.