— Ты — это ты, Кицунэ.
— Это даже не моё имя.
— Но ты всё равно остаёшься тем, кем являешься, — выдохнул Какаши, сцепляя руки. — Твоя личность не поддельная. Тебя полюбили за то, кто ты есть.
Кицунэ не стала спрашивать, кто именно её полюбил, и любили ли её и по сей день. Она продолжала стоять на месте, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть. Она видела, как Какаши постепенно сдаётся, как уверенность в нём гаснет, и как его лицо разглаживается. Ещё до того, как он поднял на неё свой взгляд, она уже знала его ответ.
— Хорошо, — ответил он, отталкиваясь от стола и поднимаясь на ноги. — Я провожу тебя. Но при одном условии.
— Каком? — радостно спросила она.
— Ты не отходишь от меня ни на шаг, — строго ответил он.
— Договорились.
Улыбка появлялась на лице, но девушка сдерживала себя, чтобы не показать то, как она ликовала от победы. Она следила за тем, как Какаши поднимался на ноги и складывал бумаги в стопку на краю стола, прибирая своё рабочее место. Прежде чем выйти из-за стола, Какаши снял шляпу и положил её на деревянную поверхность, а затем стянул белый плащ Хокаге, кинув его на спинку кресла. Только после этих действий Кицунэ поняла, что Хатаке действительно решил сопровождать её к Орочимару, и от этого по её спине пробежали мурашки. Она вспомнила те времена, когда они вдвоём ходили на миссии, и от этой ностальгии пробуждались забытые эмоции.
Пульсация прошла по телу, когда Какаши поравнялся с ней и на долю секунды задержался, прежде чем продолжить путь к выходу из кабинета. Этого мимолётного взгляда хватило для того, чтобы её сердце пустилось в пляс. Кицунэ смогла лишь тихо выдохнуть перед тем, как обернуться и последовать за мужчиной. Непонятная лёгкость наполнила тело, и Кицунэ чувствовала себя пушинкой, которую сейчас сдует ветер. Она находилась в предвкушении нового путешествия, но при этом лёгкое напряжение сказывалось на ней.
— Мы отправляемся сейчас?
— Да.
— Но как же твоя работа? Ты закончил со своими бумагами?
— Вернусь к ним позже, — ответил Какаши, не оборачиваясь.
Кицунэ чувствовала некую радость от того, что ради неё он нашёл время и отложил на потом все свои дела. Это делало её несколько важнее тех вещей, которыми он занимался всё это время, и от этого ей становилось приятно на душе. Скрывая улыбку, она следила за тем, как Какаши уверенной походкой шагал по коридору. Проходящие мимо люди склоняли перед ним головы в знак уважения, и Кицунэ лишний раз напомнила себе о том, кем являлся Хатаке. Когда из-за открытой двери в конце коридора показался Шикамару, Какаши направился к нему.
— Найди мне отчёты по издержкам за прошлый месяц и доставь мне в кабинет. Я просмотрю их после возвращения.
— Вы куда-то уходите?
— Да, вернусь через час, — ответил Какаши, кивнув. — Можешь сегодня уйти пораньше. Я справлюсь один.
Шикамару кивнул, а Какаши пошел дальше, направляясь на выход. Молодой человек проводил парочку взглядом, прежде чем размять шею и направиться обратно в тот кабинет, откуда и вышел ранее. Кицунэ была рада тому, что у Хатаке была помощь в этом непростом деле. Она была бы рада предложить свою помощь, но сомневалась в том, что пригодна для такой работы. Всю жизнь она посвятила тренировкам и заданиям, поэтому ничего не понимала в документации, политических и экономических делах деревни.
Решив даже и не пытаться углубляться в эту часть, Кицунэ отбросила ненужные мысли и поспешила за Какаши. Мужчина шёл довольно быстро, преодолевая расстояние, и меньше чем через минуту уже покинул резиденцию. Кицунэ не знала, где именно обитал Орочимару, но предполагала, что после войны они поселили его где-то в катакомбах деревни. Какое же было её удивление, когда они направились в противоположную сторону от скалы, где и прятались входы в подземелья, и поспешили к воротам деревни.
— Мы покидаем деревню? — удивлённо спросила Кицунэ, поспевая за Какаши.
— Да, — ответил он, на мгновение повернув голову в её сторону. — Ты же хотела к Орочимару.
— Да, но я думала, что он где-то в окрестностях деревни.
— Это слишком опасно. Он находится в своём логове, за которым наблюдают наши люди.
— То есть он продолжает свои эксперименты? — ужаснулась девушка.
— Пока ничего противозаконного, — заверил её мужчина.
Кицунэ сомневалась, что Орочимару просто сидел в логове и книжки читал. Она была уверена, что этот змей, как всегда, что-то задумал и постепенно плетёт новые интриги. Она до сих пор была поражена тому, что он до сих пор был жив, ведь за это время столько всего успело произойти, но Орочимару всё было нипочём. Мысль о том, что им вновь придётся встретиться, вызывала толпу мурашек, которые пробегали по спине. Она одновременно боялась и жаждала этой встречи.
Когда они переступили ворота деревни, то перешли на бег. Кицунэ возобновила тренировки и бегала по утрам, но давно отвыкла так быстро бегать на столь длительные расстояния. Она видела, как непринуждённо и без особых усилий бежал Какаши, и со стороны смотрела на себя, которая спустя полчаса уже задыхалась, еле переставляя ноги. Её физическая подготовка была ещё далека до совершенства, и смотря на удаляющуюся мужскую спину, она понимала, что вложит все свои силы, чтобы дотянуть до уровня Хатаке.
Стоило Какаши обернуться, чтобы взглянуть на свою спутницу, как Кицунэ брала себя в руки, утирала выступивший пот и ускоряла темп. Она не хотела, чтобы Хатаке видел, насколько она слабой стала за эти года комы. Её тело с каждым днём всё больше округлялось, мышцы постепенно восстанавливались, и скулы больше не были такими острыми. Но всего этого всё равно было недостаточно. Кицунэ не хотела, чтобы Какаши видел в ней жертву, а чтобы относился как к равной по силе и духу.
Эти мысли заставляли её переставлять ноги и бежать из последних сил, догоняя Какаши. А он в свою очередь не сбавлял темпа, даже слыша порывистое дыхание за своей спиной. Какаши уважал Кицунэ и не хотел делать ей какие-то поблажки, поэтому относился в этот момент, как к обыкновенному шиноби. Он уже смирился с мыслью, что девушка будет идти до конца к своей цели и уже в скором времени наступит тот момент, когда она вновь придёт к нему с просьбой вернуть её в ряды шиноби. Он опасался этого дня, но понимал, что он неизбежен, поэтому к нему необходимо было подготовиться.
Какаши не мог просто перечеркнуть все свои чувства и страхи, и сделать этот шаг. Он боялся вновь потерять Кицунэ, поэтому так сильно жаждет того, чтобы она осталась дома в безопасности. Рядом с ним, а не на задании, где может потерять жизнь. Эта мысль не давала ему порой уснуть, и он ворочался по ночам, отгоняя от себя эти мысли. Кицунэ не была той девушкой, которая согласится добровольно сидеть дома и готовить ужин, и он прекрасно это понимал. Именно восемь лет назад он влюбился именно в такую девушку, и было глупо ожидать того, что она кардинально изменится.
Взглянув на неё через плечо, он увидел покрасневшее от бега лицо, но оно показалось ему как никогда прекрасным. Дабы не искушать себя, он отвернулся, но все его мысли всё равно были забиты этой девушкой. Он слышал за спиной её тяжёлое дыхание, и в голову лезли одни лишь непристойные фантазии. Махнув головой, он взглянул на лес, который впереди стал сгущаться, и замедлился.
— Мы практически дошли, — произнёс Какаши, сворачивая с тропинки.
— Его логово так близко к деревне? — удивлённо спросила Кицунэ, пытаясь перевести дыхание.
— Не сказал бы, что очень близко.
Кицунэ пожала плечами, оставаясь при своём мнении. Ещё в те времена, когда они искали Орочимару, они находили его логово в нескольких днях пути. Возможно, это было из-за того, что они долго плутали, пытаясь найти это место, но они всё равно располагались гораздо дальше, чем это. Прошёл буквально час пути, как они добрались до места, и Кицунэ сомневалась в том, что держать Орочимару на таком расстоянии было безопасно. Но она не стала высказываться по этому поводу, решив, что без неё все знают всё лучше.
Они ещё несколько минут обычным шагом пробирались сквозь заросли, пока Кицунэ не услышала шелест листьев. Резко обернувшись, она заметила движение за деревом, и её рука по привычке потянулась к бедру, но на нём не оказалось пояса с кунаями. Это осознание волной накрыло её, и она мысленно отругала себя за то, что так плохо подготовилась к путешествию. Если она собиралась к Орочимару, то обязана была взять с собой оружие, но её пустая голова была забита чем угодно, кроме этого.