Следует сказать, что мнений всё-таки было только шесть, а не восемь — Вайо помалкивала, проф тоже не высказывал своего мнения, он только выступал в качестве арбитра. Зато все остальные подняли такой шум, что можно было подумать, что спорят не шесть человек, а восемнадцать. Стью было всё равно, куда именно бить, важно только, чтобы в понедельник утром фондовая биржа Нью-Йорка оказалась открытой. «Во вторник мы продали девятнадцать различных видов обязательств по контрактам при игре на понижение. Если наш народ не желает обанкротиться раньше, чем успеет вылезти из колыбели, нам необходимо, чтобы все мои распоряжения о покупках ценных бумаг, покрывающих эти обязательства, оказались выполненными. Скажите им это, Вольф, заставьте их понять».
Броуди хотел использовать катапульту, чтобы с её помощью уничтожать все корабли, которые в ближайшее время покинут околоземную орбиту. Судья не имел ни малейшего представления о баллистике, зато он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что его бурильщики находятся на незащищённых позициях. Я не стал ввязываться в спор по той простой причине, что почти все имеющиеся у нас снаряды уже находились на орбитах с длинным периодом обращения, и очень скоро там же должны были оказаться и все остальные наши снаряды — я полагал, что дни старой катапульты уже сочтены.
Шини считал, что было бы неплохо повторно нанести удар по узлам сети, а один из снарядов нацелить прямиком на здание, в котором размещался Директорат Северной Америки. «Я знаю американцев, сам был одним из них, покуда они меня не выслали. Они страшно жалеют о том, что в своё время передали все бразды правления ФН. Нужно просто избавить их от этих бюрократов, и они перейдут на нашу сторону».
Вольфганг Корсаков отнюдь не был согласен с позицией Стью, он полагал, что их спекуляции окажутся более удачными, если все фондовые биржи будут закрыты до того момента, пока окончательно не определится, как именно будут развиваться события. Сама мысль об этом внушала Стью отвращение.
Фин же хотел идти к цели напролом — потребовать от противника убрать корабли с нашего неба, а если это не будет сделано, ударить по-настоящему. «Шини не прав в отношении американцев. Я их тоже знаю. Северная Америка — главная опора ФН, и бить нужно именно по ней. Они уже назвали нас убийцами, так что давайте ударим по ним как следует, чтобы мало не показалось! Один удар по американским городам, и все остальные бомбёжки можно будет прекратить».
Я потихоньку ускользнул, переговорил с Майком и набросал кое-какие заметки. Затем вернулся, остальные всё ещё продолжали спорить. Когда я садился на место, проф поднял на меня глаза:
— Фельдмаршал, вы ещё не высказали своего мнения.
— Проф, — спросил я, — а нельзя ли обойтись без этого дурацкого титула — «фельдмаршал»? Детишек уже отправили спать, так что мы вполне можем позволить себе называть вещи своими именами.
— Как тебе будет угодно, Мануэль.
— Мне хотелось посмотреть, придёте ли вы к согласию друг с другом хотя бы в чём-нибудь. — Никто не попытался возразить. — Не понимаю, с какой стати у меня должно быть какое-то своё особое мнение, — продолжал я, — я для вас не больше чем мальчик на посылках и нахожусь здесь только потому, что знаю, как надо программировать баллистический компьютер, — сказал я, глядя прямо на Вольфганга, который хоть и был отличным товарищем, но тем не менее страдал от присущей всем интеллектуалам страсти ругать всех, кто, по их мнению, таковым не является. Я же простой наладчик компьютеров, и даже не шибко грамотный, а Вольф у нас обучался в престижной школе и, до того как был осуждён, даже успел окончить Оксфорд. Он считался с мнением профа, но редко прислушивался к кому-нибудь ещё, кроме Стью, который и сам имел кучу дипломов разных престижных учебных заведений.
Вольф смущённо заёрзал и сказал:
— Да, ладно тебе, Мани, мы все хотим услышать твоё мнение.
— А у меня нет никакого мнения. План бомбардировок был подвергнут тщательной проработке, в процессе которой каждый имел возможность высказать свои критические замечания. Не вижу никакой необходимости что-то в нём менять.
— Мануэль, — сказал проф, — я думаю, тебе стоит ещё разок напомнить нам о том, какие именно выгоды мы получим в случае успешного проведения второго этапа бомбардировок Северной Америки.