На следующий день взорам путешественников открылась гладь большой реки, в которую впадала их река.
— Похоже, это и есть река Тигр, — Андреич, как и все, смотрел на ее воды с некоторой тревогой.
Плот причалил к илистому берегу, и Руслан с Вовкой отправились к высокому дереву, чтобы получше рассмотреть местность.
— Ничего интересного и никого, — кратко доложил Руслан результаты осмотра.
— А на той стороне? — уточнила Маша.
— Пусто. Только стада каких-то рогатых животных.
— Ну и хорошо, — подвел итог Андреич. — Встанем вон там, на полуострове. Нам нужно время, чтобы хорошенько обмозговать наши дальнейшие действия.
Обсуждение того, что делать дальше, шло все время, пока строили хижину и возводили защитные сооружения. К концу второго дня вырисовывалось три варианта. Андреич предлагал зимовать здесь, а весной возвращаться к Каспию. Руслан был за то, чтобы плыть до Евфрата, по нему двинуть на север к турецким горам, пересечь их пешком и вдоль черноморского побережья Кавказа плыть к Дону. Самый экзотичный вариант родился у Дениса: плыть вперед дальше по реке и Персидскому заливу, обогнуть Аравию, высадиться в Африке, найти и набрать кофе, и уже с ним возвращаться по Красному, Средиземному и Черному морям на Дон.
— Парень, твой план амбициозен и безрассуден. И этим он мне нравится. Но мои внутренние тормоза говорят, что нет, не в этот раз, — с уставшей улыбкой прокомментировал Андреич.
Глебу и Вовке было все равно. А Маша в итоге склонилась к варианту Руслана. На нем и сошлись.
— Чертов тростник! — Маша приложила палец, порезанный острым листом растения, к губам.
— Я ж говорил, обмотай ладони, — Руслан продолжал методично рубить с помощью мачете кажущиеся такими хрупкими стволики растений.
— Жарко рукам. Здесь не начало зимы, а все еще лето.
— Ну тебе выбирать.
Маша с обреченным видом напялила кожаные рукавицы:
— Уже неделю долбим эти заросли. Сколько еще?
— Уже больше половины готово.
Девушка замолчала, отгоняя какое-то крутящееся перед лицом крылатое насекомое.
— Хоть бы от этого толк был, — летучий раздражитель улетел, позволив девушке ворчать дальше. — Ты когда-нибудь слышал, чтобы лодки делали из камыша?
— Это не камыш, а тростник.
— Да какая разница?!
— Андреич говорит, что есть разница. Ты же видела, как его связка плавает?
— День-другой поплавает, а потом утонет.
— Ничего страшного, — Руслан улыбнулся незаметно для Маши. — До берега недалеко, вплавь доберемся.
— Сострил, да?
— Попытался.
— Юморист, блин.
— Что?
— Ты что, по-русски не понимаешь? Ю-мо-рист. Шутник такой.
— А, слышал.
— Да откуда ты в своем Кумшаке мог такое слышать?
— Слушай, ты запарила. Иди отдыхай. Я сам все доделаю.
— Не командуй.
— О, боже!
Темнело непривычно рано, но работу продолжали и в темноте, при свете небольшого костра: сдирали остатки листьев, вязали длинные снопы, основательно стягивая их грубыми веревками из пальмовых волокон. Эти новые, необычные деревья — пальмы — со свисающими длинными ошметками коры, удобными для изготовления веревок, и стали основной причиной выбора будущего плавсредства. Через три недели утомительного, монотонного труда его результаты стали приобретать обещанную форму.
— Ну что, Маша, как тебе наш ковчег? — Андреич любовался получившейся большой лодкой сам и ждал поддержки от других.
Дело было в конце тяжелого рабочего дня, и Маша ответила в соответствии со своим настроением:
— Каракатица какая-то.
— Ну что ты такое говоришь? Какая каракатица?! Ласточка!
— Не обращай внимания, — вступил в разговор Руслан. — Вечером с ней невозможно разговаривать.
— А ты мне рот не затыкай!
— Я же говорил! — Руслан устало улыбнулся.
— Так, клоун, ты что лыбишься? В цирке что ли?
— Машуня, ну что ты завелась? — покачал головой Андреич.
Хорошо выучив за эти дни повадки измотанной напарницы, Руслан повернул голову в ее сторону, чтобы услышать сочную реакцию на слово «Машуня». Но, как ни странно, девушка ничего больше не сказала, а развернулась и пошла в сторону стоянки.
Мужчины даже переглянулись.
— Бедная, до того устала, что даже сил на ругань не осталось. Но она молодец, работает наравне со всеми, хоть и слабый пол, — Андреич был снисходителен к девушке.
— Смотри не скажи ей это, про слабый пол. Загрызет, найдет силы.