— Пытаются отогнать от своих охотничьих угодий, — был вариант Руслана.
— Им просто интересно, как и нам, — Маша не стала усложнять.
С наступлением сумерек катамаран все же переместили к другому берегу, и на этом взаимное наблюдение закончилось.
Через несколько дней речной путь опять свернул на запад, но теперь вокруг была не пустыня, а сочно-зеленая степь. Все чаще встречались родные ивы, тополя и абрикосы, однако хватало и экзотических деревьев, многие из которых обильно цвели.
— Ну не рай ли? — душа Андреича радовалась этому растительному разнообразию.
Встретились устья нескольких мощных притоков, несущих свои воды с севера.
— Первые признаки северных возвышенностей, — так прокомментировал это старший компаньон.
Несмотря на прибрежное богатство растительного мира, было очевидно, что совсем рядом, к югу, земля находится под властью песков. Время от времени сильные порывы ветра приносили тучи песчинок.
Всяческой живности тоже прибавилось. Часто мелькали группки газелей и джейранов. Туры, олени, ослы небольшими стадами и поодиночке подходили к реке на водопой. Удивительно, но гельды здесь встречались сравнительно нечасто.
Утром Маша вылезла из шалаша последней, когда завтрак уже был готов:
— О, яичница. Обожаю.
— По три яйца, — с гордостью добытчика уточнил Глеб. — Можно пожарить еще два, на добавку.
— Нет, спасибо. Мне черемши побольше.
Она сходила умыться и вернулась к столу. Народ уже вовсю жевал.
— Сегодня десятое мая. С праздником! — объявила девушка.
— По этому поводу надо выпить, — Андреич разлил чай по деревянным кружкам и первым поднял свою. — За тех, кто не дожил до этого дня! За ваших родителей!
Все чокнулись кружками и пригубили горячий напиток.
— За первое поколение! За тебя, Андреич! — Руслан поднял свою кружку снова.
— Здоровья, Андреич.
— За тебя.
— Долгих лет жизни!
Чокнулись второй раз.
— Спасибо, мои дорогие. Вам тоже всего доброго. И приятного аппетита.
Завтрак прошел в приподнятом настроении. Долго сидели вместе, доели все, что было. Молодежь вспоминала, как отмечали этот праздник с родителями. Вроде бы было чуть печально, но особой грусти не чувствовалось.
— Сегодня все равно ветра нет. Давайте проведем этот день на суше, — предложил Руслан, что было неожиданно, потому что его всегда тянуло в путь.
— Согласен. Готов в этом эдеме провести хоть неделю, хоть месяц.
— Что такое «эдем»? — поинтересовался Денис.
— Рай на каком-то древнем языке. Будешь в уголки играть?
— Прям с утра? Нет, не хочу. Давай попозже. Хотел бы здесь жить?
— Нет, не именно здесь. Отсюда до заселенных мест далеко. Но в месте с подобным климатом поселился бы.
— Где такие места ближе всего к нам?
— Южный берег Крыма и Кавказское побережье Черного моря. Особенно южная половина.
— Что ж ты не перебрался туда?
— Одному не хотелось, а другие не особо стремились.
— Наши в Бахмуте вели разговоры насчет Крыма, — сказала Маша.
— Иосиф-то? Да как его можно всерьез принимать?
— Есть те, кто просто хочет уехать от родителей. Им в принципе все равно куда, лишь бы подальше.
— Чтобы мозги поменьше полоскали?
— Точно. Согласны ехать хоть в Калитву, хоть в Кумшак, хоть в Крым.
— А в Северск?
— Северск слишком близко, ну и там эта долбанная общинность.
— Почему не едут в Калитву?
— У нас же отработка долга.
— Ах, да. У вас теперь эти дебильные правила отработки долга перед общиной. Сколько месяцев сейчас?
— Шесть! Шесть месяцев в шахте!
— Полная дурость!
— И еще эти пугалки насчет карантинного поста. Ты помнишь. А так три пары уже точно уехали бы, как минимум.
— А та экспедиция, что оттуда сливу привезла, они случайно не место для нового поселка искали?
— Говорили, что плавали за новыми растениями. Поэтому и Иосифа с собой брали, — он как бы спец. А на самом деле может из них кто и такой вариант в голове держал. Никаких разговоров до меня не дошло.
Вовка закончил драить дно котла и неожиданно вступил в разговор:
— У нас в Калитве тоже иногда разговоры ведут — молодежь в основном — насчет места потеплее.
— Интересно, — оживился Андреич. — Как Борис реагирует?
— Борис Сергеевич говорит, что в принципе можно было бы и южнее поселок сделать, но не сейчас, а когда людей станет побольше и пароходы запустят, лет через тридцать. Чтобы человечество не раздробились и не пошло кровосмешение.