— Все так, все так. Я сам иногда удивляюсь, почему еще жив.
На восток медленно плыли по спокойному морю. Вдоль правого борта шла непрерывная вереница гор. Первые следы человеческого присутствия встретили уже на второй день: на маленьком острове, лежащем в километре от берега, располагались знак-треножник и остатки хижины, которые соорудили участники экспедиции, что прошла здесь восемнадцать лет назад. Эта встреча с цивилизацией прибавила оптимизма. Через три дня на невысоком мысе, заметно вдававшемся в море, заметили второй треножник. После этого двигались в восточном направлении еще неделю. Больших волн не было, ночевали каждый раз в лодке. На берег высаживались лишь поохотиться и приготовить пищу. «Арго» не отличалась идеальными мореходными качествами, но для плавания при небольшом волнении в сотне-другой метров от берега годилась. Широкий навес сносно защищал от палящего солнца и нечастых дождей. За весла брались только чтобы размяться или увереннее пристать к берегу.
Когда побережье развернулось так, что лодка пошла на север, перед устьем мутной реки увидели третий знак. В этом месте высокие горы стали удаляться от берега, и перед путниками предстала страна множества холмов, поросших лесом.
— Где-то здесь кончается Турция, — объявил Андреич. — Добро пожаловать в Грузию.
Ночь простояли в бухте. Утром погода ухудшилась, ветер нагнал волну. Опасаясь шторма, лодку затащили на галечный пляж. Начался дождик, несильный, но затяжной. Когда надоело сидеть в лодке, построили навес. Ближе к вечеру, видя, что волнение не унимается, и выйти в море не удастся, ускоренными темпами соорудили стены. Для крыши не нашли хорошего материала, поэтому дождливую ночь провели чертыхаясь, когда капли падали на лицо тем, кто спал, и за шиворот тем, кто, отчаявшись уснуть, сидел у каменного очага.
С рассветом дождь утих, но волна оставалась еще слишком высокой. Поэтому занялись новой крышей. К полудню море успокоилось, выглянуло солнце и подул благоприятный южный ветер.
— Ну почему так не везет? — посетовал Денис, глядя на удаляющуюся хижину. — Впустую с этой крышей корячились.
— Лучше перестраховаться, — не согласился Руслан, колдуя с парусом.
Побережье менялось на глазах. Холмы уступили место обширной равнине, кое-где поросшей сосновыми лесами. Идеально ровное побережье вело точно на север. Галечный пляж постепенно сменился песчаным. В конце светового дня зашли в реку, ночевали по соседству с большим табуном тарпанов.
На следующий день подошли к небольшой речке с идеальным песчаным пляжем. Ветер полностью утих, пришлось остановиться. Вокруг лежала ровная, немного заболоченная степь. Отличная видимость позволяла не особенно беспокоится о неожиданном появлении крупных хищников. Пока мужчины купались, смывая с себя грязь и пот последних дней, Маша сидела к ним спиной, контролируя подходы. Молодежь резвилась, плавая наперегонки, брызгаясь, ныряя с плеч товарищей в воду. Маше жуть как хотелось присоединиться к ним, но мысли о том, во что за последний год превратилось ее нижнее белье, напрочь подавляли это желание. «Надо будет набрать конопли и сделать себе шорты и топ», — подумала девушка. Мысленно укоряя себя, она достала зеркальце и стала рассматривать в него происходящее у себя за спиной. «Красивый, зараза. Красивый. И ведь не дурень. Ну что тебе еще надо, идиотка?» Девушка резким движением сунула зеркальце в мешочек с личными принадлежностями и, подстегиваемая злостью на саму себя, закричала:
— Закругляйтесь! Обгорите на солнце!
Ее купание в одиночку прошло буднично и по-деловому.
Показались снежные шапки гор.
— Кавказ? — спросил Вовка, аж привставший на носу медленно плывущей лодки, чтобы насладиться необычной картиной.
— Он самый, — подтвердил Андреич.
— Кабардинка скоро будет? — вопрос Дениса прозвучал несколько неожиданно.
— Кабардинка? — переспросил старший товарищ. — Да не очень. А что там?
— Там наша мама жила.
— А, точно. Она же откуда-то с Краснодарского края была. Прекрасные места для отдыха.
— Мама там работала, — уточнила Маша. — В Старом Парке.
— Не слышал о таком. Я знаю, что она была… как это? … ландшафтным дизайнером.
— Да, она безумно любила свою работу.
— Ваша мама была настоящим мастером своего дела. Помню, когда я первый раз увидел ваш дом в Бахмуте, ахнул от удивления. Красотища!