— Ты все хватаешь, как ненасытный сеньор де Бов.
Копаясь в тайниках своей души, сеньора Маргарита сделала для себя открытие: каждый из мужчин, с которыми она жила, что-то оставлял в ее жизни. Генрих — славное имя; фландрский наместник, с которым она утешалась после Генриха — ненависть к людям; сеньор де Бов — воспоминания о его непомерной алчности. И только след патера Гонория был самым скудным. Она сожалела, что была в связи с ним, но что было, то было, и теперь лучше бы не мелькал он перед глазами и жил подальше от императорского двора. Очевидно, сам патер Гонорий думал иначе. После неудачной попытки занять место поближе к новому императору он вознамерился увидеться с сеньорой Маргаритой. Явился он к ней в послеобеденный час, когда короткие тени лежали под деревьями, а знатные люди предпочитали отдыхать в прохладе своих покоев, Но патеру Гонорию сказали, что у сеньоры Маргариты гости и она не может его принять. Патер воспринял это как глупую случайность. Но при втором посещении услышал то же самое. Непредвиденные препятствия возбудили в нем забытое юношеское волнение. Он пережил так много неприятностей и злоключений, что непременно хотел поделиться ими с сеньорой Маргаритой. Да и не только это заставляло его искать встречи с нею, слышать ее голос, тот голос, который давно звучал в нем. И он поспешил прийти к ней рано утром, надеясь застать в одиночестве. Но и на этот раз ответ был таким же:
— Сеньора занята, у нее гости.
— Но вы сказали, кто хочет видеть ее? — воскликнул уже оскорбленный служитель бога.
— Сказала, патер Гонорий, сказала. Сеньора сожалеет, что не может вас принять.
Священник неторопливо спустился по широкой мраморной лестнице, потом долго вглядывался в окна молчаливого дворца. Все ясно, она просто не желает его видеть. Но он не из тех, которые сдаются. Всю ночь он сочинял длинное послание к ней, в котором, в сущности, была одна мысль: все невзгоды, ниспосланные судьбой, он перенес во имя нее, своей возлюбленной.
Прочитав послание, сеньора Маргарита задумалась. Из всех, кого она любила, самым порядочным человеком оказался он. Это уже был не патер Гонорий, а оставшийся верным ей возлюбленный. И все же она его не приняла.
Священник терпеливо ждал ответа, но, убедившись, что его не будет, удалился в монастырь возле Силиврии. Сейчас там жили новые, незнакомые ему люди, и потому старый патер всецело предался одиночеству. Понятия чести и честности перепутались в его сознании, и он решил описать свое житие великомученика, чтобы те, кто останется на земле после его смерти, сами судили, как он прожил жизнь. И тусклый светильник загорелся в его келье, до поздней ночи слабо освещая его бледное лицо.