— У них могут быть новости, которых мы еще не слышали, — пояснила она. — Но главное — рассказать им то, что известно нам. К наступлению летнего Лэндмита нужно собрать как можно больше сведений.
«Лэндмит — это не Китмит, который наступает на каждой территории почти одновременно с солнцестоянием, — вспомнил Джоссерек. — Лэндмит на два месяца позднее. Черт! Неужели им понадобится столько времени, чтобы начать объединяться? К тому времени Сидир будет уже в Рунге.»
Но он уже знал, что спорить бесполезно.
— Где мы сейчас находимся? — спросил он.
— Ты имеешь ввиду, на чьей земле? На фераньянской. — Дония щелкнула языком и ударила пони каблуками. Пони понесся рысью. Джоссерек последовал за ней, следом потянулись две запасные лошади.
К лагерю охотников они подскакали незамеченными — их скрывал горный кряж. С вершины Джоссерек разглядел у ручья дюжину круглых палаток с коническими крышами. Их владельцы явно принадлежали к членам одного Братства — ассоциации семей, проводивших вместе зимние месяцы. Многие из них и охотились вместе. (Некоторые, особенно молодежь, и зимой и летом странствовали в других районах).
День был солнечный и теплый, сильно пахло торфом. И взрослые и дети собрались между палаток и готовили ужин. Громадный степной олень был подвешен среди котелков над углями. Рядом стояло несколько легких фургонов, на которых через равнину возили грузы. Усталые тягловые лошади, прихрамывая, паслись рядом. Ездовые лошади, собаки и соколы были на охоте. Взгляд Джоссерека скользнул по зеленому склону в сторону горизонта, на восток, и там увидел охотников. Охотники гнали стадо — огромную волну желто-коричневых тел; земля дрожала от грохота копыт. Сами верховые цепочками скакали по краям стада, держа в руках луки и копья.
— Неужели они смогут все это съесть прежде, чем мясо испортится? — вырвалось у Джоссерека. Это как-то не вязалось со ставшей уже привычной полурелигиозной заботой о земле и том, что на ней живет.
— Они сначала как следует высушат его и прокоптят, а потом отвезут домой, включая шкуры, кости, жилы, хвосты — в дело пойдет все, — объяснила Дония.
— Ты рассказывала, что зимой тоже охотишься.
— Немного и недалеко от дома. Заготовленная впрок пища помогает нам выжить во время метелей, или когда мы едем куда-нибудь далеко, или когда мы просто бездельничаем, или занимаемся искусством. Ведь не думаешь же ты, что мы проводим зимы как койоты? — Дония задорно засмеялась и пустилась вниз по склону.
Джоссерек удивился, когда жители лагеря, заметив их, схватились за оружие — путешественники рассказывали о гостеприимстве и доверчивости рогавикьянцев. Дония видимо тоже обратила внимание на их поведение: она раскинула пустые руки и остановилась на краю стоянки. Инициативу взяла седовласая пожилая женщина, сохранившая стройность и гибкость. Единственной ее одеждой была длинная юбка.
— Добро пожаловать, путники, — объявила она. — Мы из Равенз Реет, а меня зовут Дераби.
Дония представила себя и своего спутника.
— Почему вы так настороженно отнеслись к нам? Разве солдаты Империи уже добрались до фераньянцев?
— Пока нет, — ответила Дераби. — Но проезжие рассказывали нам, что они продвигаются на север, опустошая все кругом. Мы опасались, что вы — их разведчики. Несколько дней назад мы столкнулись с такими. Вот и подумали, что вы — тоже, хотя вы одеты по-нашему и вас всего двое. Йа-ах, слезайте с лошадей и отдохните. Авело, присмотрите за лошадьми наших гостей.
— Лазутчики, — пробормотала Дония. Она быстро справилась со своим раздражением. На вопросительный взгляд Джоссерека она ответила: — Я объясню тебе потом, если захочешь. Это еще одна опасность. Но это не страшнее диких собак и бурных рек, с которыми мы уже сталкивались.
Детишки так и крутились вокруг чужестранцев и все как один хотели показать им лагерь. Джоссерек узнал, что палатки были сделаны из тонкой кожи, натянутой на легкие деревянные каркасы со стальными креплениями. В центре каждой был очаг, а над ним — колпак из листового алюминия, соединенный дымоходом. Оконные отверстия и вход были затянуты сеткой от москитов. Он обратил внимание на множество всяких вещей, здесь был даже спортивный инвентарь, всевозможные игры, музыкальные инструменты и книги. На стенах были выжжены какие-то знаки, смысла их он не понял, но на вид они были довольно красивыми. Фургоны тоже были украшены медью и золотом.
Среди присутствующих было две матери, сегодня была их очередь присматривать за всеми детьми. Их собственным детям было по два-три года, они уже давно ели твердую пищу, но время от времени тянулись к груди за глотком молока.