Ее живой ум быстро все схватывал.
— А как ты делаешь измерения? Наверное, наши линейки тебе не подходят?
— Нет, — улыбнулся он. — Я пользуюсь своими. Понимаешь, занимаясь своими исследованиями, я вынужден был наспех сооружать соответствующие приборы. Поэтому я знаю длину и толщину различных частей своего тела. А зная это, я могу довольно точно определить количество воды для получения определенного веса и построить маятник для определения времени. Если мне необходима еще более высокая точность… — Он протянул руку, на которой была татуировка в виде якоря, змеи и дельфина. — Если ты присмотришься, то увидишь здесь маленькие отметки. Они были сделаны очень аккуратно.
Она в восторге хлопнула в ладоши:
— Значит ты скоро сможешь переговариваться с жителями приморья?
— У нас не получится двустороннего разговора, — ответил он. — Я могу лишь передавать сообщения при помощи точек и тире, которые они должны принять своим прибором. Но я ведь уже рассказывал раньше, что мои шефы забросили меня в Андалин не в одиночку и не наугад, на верную погибель. Этим же занимаются и другие наши агенты на территории Империи. А несколько торговых судов в Харрикейнском море и проливе Дольфин на самом деле — наши боевые корабли.
— А еще… — он понял, что на некоторое время придется перейти на арванетский язык, — для выполнения этого задания мне присвоили на службе внеочередное звание. Если я потребую выслать мне навстречу группу или, что еще важнее, передать мои сообщения или предложения руководству в Ичинге, они это сделают. — Он снова перешел на рогавикьянский. — А это устройство здорово сэкономит время. Без него мне понадобились бы месяцы, чтобы разыскать наши корабли, потом еще месяцы, чтобы приступить к действиям, а тем временем твои земляки страдали бы и умирали, да и земле был бы причинен непоправимый вред. Я не верю, что Сидир будет в эту зиму сидеть сложа руки. А так… к тому времени, когда я встречусь со своими на побережье Дольфина, мои ребята уже начнут действовать.
От радости у нее выступили слезы, они повисли на густых ресницах и блестели.
— И ты разобьешь его, Джоссерек, дорогой! Ты освободишь нашу землю от его орды. — Она обняла его.
Все что он мог сделать, это отступить назад, скрестив руки на груди, покачать головой и как можно мягче ответить:
— Я? Нет, Дония. И не моряки, и не лорды из провинций, и не бандиты из Арванета. Лишь вы, сами северяне, сможете освободить себя, если повезет.
Обиженная и удивленная, она запротестовала:
— Но раньше, до того, как я уехала, ты говорил мне… ты говорил, что приморцы могут поднять город… отрезать армию Сидира…
— Я говорил, что такое возможно, — ответил он. — Сидир покинул дельту Югулара, оставил ее почти не защищенной. — И все же нас будет недостаточно, понадобится много рогавикьянских воинов.
— Да-да, я понимаю это. Ты же слышал, как на собрании многие кричали, что выступят по первому зову. Их семьи, что остались дома, поступят так же, а членов семей в десятки раз больше.
— Дорогая, ты еще не понимаешь, — вздохнул он. — Не знаю, смогу ли я тебе объяснить. И все-таки выслушай меня. Мы, жители Киллимарейча, не можем выступить в открытую. Наша страна не желает войны с Империей. Нас не признают за своих и отправят в Рагид, чтобы тот судил нас… от нас будут открещиваться до тех пор, пока обе державы будут в состоянии делать вид, будто мы безымянные добровольцы неизвестно из какой части Материнского океана, которые полезли в эту кашу, чтобы чем-нибудь поживиться. — Он увидел ее недоумение — правительства, политика, закон, пираты, юридические закавыки… бессмысленные, непонятные слова… — и быстро продолжил: — Пойми, лорды из глубинных районов Арванета могут поднять своих людей, Братья Кинжала, сведущи в уличных боях, торгаши помогут в заключении сделок и в интригах, но нам все равно понадобится немало северян. И даже если все сложится удачно, все равно армия Сидира еще не будет уничтожена. Он же не бросится домой напрямик, он будет возвращаться по реке Югулар, чтобы собрать все, что он разбросал по ее берегам. И тогда нам понадобится много северян.
Она стояла молча, сплетая и расплетая пальцы. Наконец она прошептала:
— Ты получишь их. Вести быстро разносятся от лагеря к лагерю.
Он кивнул. Прежде чем уехать, она продумала все, и в своих дальнейших действиях он опирался на то, что она сказала. Живущие на равнинах семьи не сразу пошлют своих воинов. Они просто не могут. Их земли подвергли мечу, они разорены. Но территории к востоку от них, в районах Диких лесов, еще не захвачены, и эти должны откликнуться сразу. В основном ему придется рассчитывать на добровольцев из западных ретонов от гор Тян-Шана до равнин Старрока. Таким образом они объединялись и в прошлом, помогая друг другу отражать нашествия цивилизованных народов. На сей раз возникла угроза уничтожения всех животных, всем стадам грозит истребление, это должно поднять тысячи и тысячи.