Вальгард подошел к пустому высокому стулу — огромная, пугающая фигура с лицом более угрюмым, чем когда-либо прежде, и большим топором, прозванным Братоубийцей, на плече. Когда матросы увидели его, в доме постепенно воцарилась тишина, такая глубокая, что стало слышно, как трещит огонь в очаге.
— Здесь нельзя оставаться, — заговорил Вальгард. — Хотя вы никогда не бывали в доме Орма, окрестные жители воспользуются случаем, чтобы от вас избавиться. Но все складывается удачно. Я знаю место, где можно добыть огромные богатства и славу. Мы отправимся туда послезавтра на рассвете.
— Где это место и почему бы не отплыть завтра? — спросил один из капитанов, покрытый шрамами старик по имени Стейнгрим.
— Мне нужно кое-что сделать в Англии, и этим мы займемся завтра, — ответил Вальгард. — А что касается первого вопроса, то наша цель — Финляндия.
Все зашумели, а Стейнгрим повысил голос и сказал:
— Это самая глупая болтовня, которую я когда-либо слышал. Финляндия бедна и лежит за морем, которое опасно даже летом. Что там можно добыть, кроме смерти в волнах или чар колдунов? В лучшем случае несколько землянок, дающих убежище от непогоды. Зато нам рукой подать до Англии, Шотландии, Ирландии, Оркнейских островов или Валлонии к югу от Пролива, где можно захватить богатую добычу.
— Я приказал, и ты будешь слушаться, — с нажимом сказал Вальгард.
— Нет, — ответил Стейнгрим. — Думаю, ты спятил в этом своем лесу.
Подменыш набросился на упрямого капитана, и его топор раскроил Стейнгриму голову.
Какой-то матрос заорал, схватил копье и ткнул им Вальгарда, но Берсеркер сделал шаг в сторону, выхватил древко из рук противника и повалил его на пол. Вырвав топор из черепа Стейнгрима, подменыш стоял неподвижно в слабом свете очага и мерил матросов холодным взглядом.
— Кто еще не согласен с моим приказом? — спокойно спросил он.
Никто не сказал ни слова, даже не шевельнулся. Вальгард вернулся к своему высокому стулу и произнес:
— Я поступил так жестоко, потому что у нас уже нет той свободы, что прежде. Мы погибнем, если не будем едины. Я знаю, на первый взгляд мой план кажется безумным, но Стейнгриму следовало выслушать меня до конца. До меня дошли сведения, что этим летом некий богач построил имение в Финляндии и там есть все, что душа пожелает. Они не ждут викингов зимой, поэтому мы легко захватим имение. А плохой погоды я не боюсь, потому что, как вы знаете, могу ее предвидеть и чувствую, что идет попутный ветер.
Матросы вспомнили, как много получили под предводительством Вальгарда, а у Стейнгрима не было среди них ни родственников, ни друзей. Все закричали, что пойдут за Вальгардом куда угодно. Тело убрали, пьянка началась снова, а берсеркер собрал своих капитанов.
— Прежде чем покинуть Англию, заглянем в одно место неподалеку. — Это будет нетрудно, и мы добудем там много сокровищ.
— Что это за место? — спросил кто-то.
— Поместье Орма, прозванного Сильным. Его хозяин мертв и не сможет его защитить.
Даже такие негодяи, как они, сочли этот поступок подлым, но не посмели противоречить вождю.
IX
Пир, данный в честь умершего Кетила, стал тризной и по Асмунду с Ормом. Помрачневшие гости пили молча, потому что Орм был мудрым вождем и, хотя не ходил в церковь, был любим всеми, как и его сыновья. Земля еще не замерзла окончательно, и на следующий день после убийства юноши начали копать могилу.
В нее затащили лучший корабль Орма, положили в него сокровища и столько еды и питья, чтобы хватило на долгое путешествие; потом убили псов и коней и тоже разместили их на корабле. Туда же сложили убитых Вальгардом, одев в лучшие наряды, с оружием в руках и прочим снаряжением. Орм хотел, чтобы его похоронили так, и заставил жену обещать ему это.
Несколько дней спустя, когда все было готово, Эльфрида подошла к открытой могиле и встала в сером свете зимнего утра, глядя на Орма, Кетила и Асмунда. Распущенные волосы вдовы спадали на груди умерших, закрывая ее лицо от глаз собравшихся.
— Священник сказал, что это тяжкий грех — убить себя и лечь рядом с вами, — прошептала она. — Меня ждет тяжелая жизнь. Кетил и Асмунд, вы были хорошими сыновьями, и ваша мать тоскует о вашем смехе. Кажется, еще вчера я пела вам колыбельные, а вы были так малы. И вдруг вы превратились в длинноногих юношей, на которых было приятно смотреть. И Орм, и я гордились вами, а теперь вы лежите так спокойно, и только снежинки ложатся на ваши лица. Как странно. — Она покачала головой. — Я не могу поверить, что вас больше нет, это не может быть правдой.